Автор: keo
Персонажи: D18.
Жанр: в основном - романс, попадается стеб и ангст (в 15-том).
Рейтинг: отсутствует как вид, но это не значит, что я не пытался ^^
Дисклеймер: не мое - и слава богу!
AN: все
1. ..."звуки его имени" (имеется в виду "Каваллоне") и "любимая музыка в наушниках"...Кея лежит на диване в комнате Дисциплинарного комитета, закинув ноги на спинку и свесив голову почти до пола. В ушах - капельки наушников, черный проводок тянется вдоль руки к зажатому в пальцах телефону. Очень навороченному телефону - сам Хибари предпочитает более простые модели - с карточкой памяти, до отказа забитой музыкой.
Разной. Кея не смог найти хоть какой-то порядок в файлах и просто проигрывал все по порядку. Один за другим, итальянские оперные арии за японской попсой. На тяжелых ритмах и резких, каркающих звуках незнакомого языка он морщится, но упрямо дослушивает до конца. Ему любопытно.
- Ой, Кея, я не у тебя телефон... оставил.
Он не слышит, как щелкает замок на двери. Он никогда не запирает дверь - кто рискнет нарушить уединение главы Дисциплинарного комитета, когда тому захотелось послушать музыку в тишине?
- Кея?!
Хибари не слышит шагов, но чужое присутствие ощущает и открывает глаза. Дино. Хмурится и неуклюже пытается просунуть руку под плечи. Кея дергает за провод, практически выдирая наушники, и пытается сесть, но ладони проскальзывают по кожаной обивке, и они оба оказываются на полу.
- Каваллоне.
В общем-то, Кея совершенно не злится. И даже не собирается, но в поднятом на него взгляде - непонимание. Хибари помнит, что когда-то, под влиянием момента, пообещал использовать фамилию, только если будет очень зол. И совсем не удивляется, что Дино его не понимает.
- Каваллоне. Брысь отсюда.
- Но, Кея...
Хибари педантично сворачивает тонкий проводок наушников и вытаскивает карту памяти из телефона, а кастрированный аппарат небрежно перебрасывает владельцу.
- Брысь. И в следующий раз выбирай музыку получше, Каваллоне.
Больше он не говорит ни слова, пока Дино не уходит, растеряно вертя в руках мобильный, и не закрывает за собой дверь. Кея снова укладывается на диван и достает свой телефон - начав что-то, он предпочитает доделывать до конца, решив переслушать любимую музыку Дино - дослушает. Тем более, что осталось все-то пара треков.
Кея нажимает на Play.
В наушниках раздается его собственный голос.
2. ...Д18, завязывание галстука, курящий Каваллоне...Хибари уже застегивает последнюю пуговицу на рубашке, когда Дино только-только начинает лениво потягиваться. Кея вообще собирается удивительно быстро - как бы старательно Каваллоне не раскидывал вещи по комнате. Даже припрятанные под стол носки и заброшенный на люстру ремень его не останавливают!
- Проснулся. Где мои сигареты, Каваллоне?
Когда Дино наконец-то отыскивает в мешанине одежды и одеял смятую пачку сигарет, Кея полностью поглощен завязыванием галстука. Дино вытряхивает на кровать зажигалку и единственную сигарету. Бросает быстрый взгляд на воюющего со стильной удавкой Хибари и закуривает. Неумело затягивается и сразу же заходится кашлем - Кея курит исключительно крепкие сигареты.
Только почуяв знакомый запах, Хибари наконец-то отрывается от зеркала, так и не справившись с галстуком, и забирает у него раковую палочку. Садится на край кровати и неторопливо затягивается, стараясь, впрочем, выдыхать дым в сторону.
С галстуком от известнейшего кутюрье пусть теперь воюет Каваллоне. А он пока покурит.
3. ...Д18, очки в тонкой оправе, читающий газету Дино...Каждое утро начиналось с чтения газеты. Ну, так можно было бы сказать какому журналисту, рискнувшему задать вопрос о совместных пробуждениях Десятого главы Семьи Каваллоне и Хранителя облака Десятого же Вонголы. Никаких неприличных подробностей, все чинно и обычно.
На самом деле утро начинается с очков. Обычных очков в тоненькой, едва заметной оправе, футляр от которых потерялся на следующий же день после покупки. Дино окончательно посадил себе зрение, но наотрез отказывался от любых коррекций, предпочитая вне дома пользоваться модифицированными линзами, а все остальное время носить очки...
И каждое их утро начинается с этих дурацких очков. Кея каждый вечер старательно отшвыривает тонкие стекляшки в надежде, что однажды они все-таки разобьются - и плевать, что без них Каваллоне вообще ничего не увидит! - но каким-то образом очки всегда остаются целыми. И Дино упорно цепляет их на нос, приводя Хибари в состояние бесконтрольного бешенства. Впрочем, процесс их сдергивания, стягивания и - периодически - сбивания и логичное его завершение успокаивают не менее успешно.
4. ...Д18, утреннее умывание...Первое, что сделал Хибари, когда переехал на квартиру к Каваллоне - это потребовал абсолютного уединения на период утреннего туалета. Дино, конечно, сопротивлялся, но спорить с ультиматумом в виде тонфы у горла не стал, хотя ему и было ужасно любопытно, что можно делать в ванной по полчаса. Но задавать вопросы он тоже не рисковал.
Ответ нашелся случайно. Безнадежно опаздывая на встречу, Дино все-таки вламывается в ванную, надеясь хотя бы ухватить зубную щетку, прежде чем его выпинают за дверь. А зубы и на кухне почистить можно... Но замерший перед зеркалом Хибари даже не оборачивается на грохот выбитой двери. С щеткой в зубах, в растянутой футболке Каваллоне - костюм аккуратно висит на крючке - и невероятно растрепанный, Кея спит стоя, слегка покачиваясь в такт дыханию.
Дино роняет полотенце. Дино шагает вперед, вцепляясь в сползающую с бледных плеч ткань. Какая к черту встреча, если здесь настолько сексуальный Кея?!
А в то же время, в Вонголе...
Тсуна раздраженно швыряет телефон на стол. Третий звонок без ответа. И Каваллоне опаздывает. Всякое может случится, но последний урок, который преподал ему Реборн - это всегда ожидать худшего. Всегда и ото всех. Тсуна думает, что Дино мог умереть.
Хранитель Тумана ухмыляется и закидывает ноги на стол. Он тоже не прочь, чтобы Каваллоне сдох, но, к сожалению, слишком хорошо знает настоящую причину задержки. В свое время Рокудо тоже очень любил заглядывать в ванную по утрам.
5. ...Д18, лекарство от депрессии...Однажды у Хибари Кеи случилась депрессия, и все жители Намимори узнали, что такое Ад задолго до того, как смогли попасть туда по естественным причинам.
В ужасе прятались по домам мирные обыватели, дрожали в своих норах криминальные элементы общества, спешно рыли еще один подземный этаж у своей базы мильфиоровцы, Вонгола схоронилась в потайных ходах убежища и в экстренном порядке обсуждала вопрос установки дополнительной титановой двери между общественной частью и логовом Хибари, и даже Дисциплинарный комитет в полном составе счел за лучшее покинуть опасную зону и переждать Апокалипсис в пригородах. Сама причина всех этих явлений же уныло слонялась по обезлюдевшим улицам и тщетно пыталась отыскать хотя бы одну жертву. Надо ли уточнять, что безуспешность поисков только усугубляла его и без того печальное состояние?
А закончилось все внезапно и без предупреждения. Просто как-то утром над Намимори снова весело засияло солнышко, а Хибари Кея снова мирно дремал на крыше школы, чему-то улыбаясь во сне. О том же, что стало причиной таких перемен, во всем мире знало только три с половиной человека, да и то - только потому, что все они приняли непосредственное участие в чудесном исцелении.
В конце концов, Хибари Кея убил бы любого, кто осмелился трепать о том, что лучшим лекарством от депрессии для него стал непонятно как очутившийся в его любимом кабинете стул с привязанным к нему абсолютно голым Каваллоне.
6. Д18, "Если ничего не изменится, то это - конец"- Если ничего не изменится...
Тсуна вздыхает, разглядывая разложенные на столе фотографии.
Каваллоне Дино во всех возможных и невозможных ракурсах. В постели, за столом, в душе, на деловой встрече... В профиль, фас, три четверти. Сверху, снизу. Профессиональные снимки, любительские, сделанные на мобильный, вырезанные из пленок камер охраны... На всех - только Дино.
- ... то это - конец. Ваш.
Хибари хлопает дверью, оставляя Десятого Вонголу трагически вздыхать и вымещать злость на выбирающемся из-под стола Мукуро. Хранитель Тумана уверенно уворачивается от пинков, нежно прижимая к груди новенький полароид.
Завтра Хибари-тян получит еще десяток фотографий от анонимного сталкера.
7. ...Д18, совместное принятие ванной с пеной, "Каваллоне, подвинься"...Дино сидит в огромной ванне и, загребая в ладони пену, сдувает ее. Легкие белоснежные клочки разлетаются вокруг, попадая на стены, на аккуратно сложенное на полочке полотенце, на банный халат канареечного цвета, но строгий черный костюм... костюм?!
- Бесполезное травоядное, - фыркает Хибари, двумя пальцами отряхивая пену. - Тебе сколько лет, идиот?
Пиджак с некрасивым мыльным разводом на идеально-черной ткани падает на пол и теперь уже окончательно испорчен. Следом отправляется галстук и нежно-фиолетовая рубашка. Звякает о кафель пряжка ремня. Брюки и трусы тоже летят в общую кучу одежды. Носки Кея снимает, присев на край ванной. И только после этого избавляется от беспроводного наушника и часов.
В ванну он соскальзывает как можно дальше от Дино и сразу же погружается с головой, чтобы, скользнув под водой вдоль расслабленных ног любовника, вынырнуть рядом. Кея стряхивает с волос пену.
- Подвинься, - требует он и, дождавшись, пока Дино поднимет руку, опускает голову ему на плечо, чтобы немедленно поднять и, безошибочно выловив под пеной резиновую уточку, укоризненно уставиться. - Каваллоне, ты неисправим.
8. ...все те же,
- Сдурел? Мы же в ванной!
Дино не любит драться. Сражения, побоища - все это не для него. Да, босс Каваллоне в любой момент готов броситься на защиту своих людей или союзников, но удовольствия от этого он не получит ни капли.
Хибари - его полная противоположность. Кея живет сражением и дышит битвой. Ему все равно - где, с кем, ради чего. Он не защищает никого, не преследует чего-то важного, не ищет причин. Кея просто дерется. Ради собственного удовольствия.
Впервые Дино чувствует это, когда по просьбе Реборна приходит тренировать его. Хибари Кею. Асоциального подростка, меряющего всю жизнь силой и только силой. Чувствует, когда избитый и усталый снова и снова поднимается, чтобы пропустить удар и свалиться опять. Не потому, что должен Реборну или хочет помочь младшему братишке, не потому, что хочет отомстить или что-то вроде. Каваллоне Дино впервые поднимает хлыст, чтобы драться ради себя.
Кея дерется, как танцует. Плавно, быстро, легко, уверено. Каждый шаг - идеально выверенное па, каждый вдох - музыкальный такт, каждый взмах оружия - новый аккорд. Хибари танцует один, с кем бы ни сражался, кто бы не стоял напротив него - Кея всегда один на один с собой. Как только начинает звучать музыка боя - он забывает обо всех. И Дино готов возненавидеть его за это.
Когда все заканчивается, Каваллоне должен возвращаться в Италию, но чувствует, что до отлета обязан сделать еще кое-что. Он возвращается на крышу, каждый сантиметр которой ощупал собственным лицом. Он знает - Хибари будет там.
- Потанцуй со мной, Кея.
9. ...Д18, "Я устал, Кея"...- Хватит! Я устал, Кея! Устал от того, что ты постоянно меня избиваешь, никогда не слушаешь, не считаешься со мной, не...
- Каваллоне.
Хибари тяжело вздыхает и откладывает в сторону расползающуюся папку на завязках. Стоит папке коснуться дивана, как потертый шнурок лопается, и листы немедленно разлетаются по полу. Кея вздыхает, сползает с дивана и принимается собирать распечатки.
- Каваллоне, я тоже устал. Устал, что каждый второй фик я млею в твоих сильных руках. Или жмусь к тебе как замерзший птенец. Или, - Хибари подбирает очередной листок и, скомкав, запускает в сторону Дино, - просыпаюсь в твоих объятиях и стыдливо кутаюсь в одеяло.
Кея сбрасывает макулатуру на диван, замечает залетевший под кофейный столик лист и, опустившись на четвереньки, тянется за ним. На листе - цветастая картинка.
- А вот тоже просто шикарный образец. - Рисунок тоже летит в Каваллоне, но он успевает поймать. Разглаживает сгибы и присвистывает. - Нравится, да? Чтоб ты знал - я не-на-ви-жу носить кимоно. Особенно - женское!
- Кея... - Дино сползает с табуретки и медленно подбирается к сидящему на полу Хибари. - Кея...
- Камикорос, Каваллоне. - Фыркает Кея, однако поцеловать себя разрешает. - А теперь - продолжай читать.
10. ...Д18, след от помады на рубашке Дино...Дино нервничает. Сильно. Настолько, что не решается даже взять стакан с водой, стоящий перед ним, боясь не справиться с дрожью в руках и облиться.
Тсуна украдкой кидает в его сторону сочувственные взгляды, но вмешиваться так и не рискует. Да и никто бы не рискнул.
Гокудера моментально замечает, что босс на что-то отвлекается, и, сделав вид, что конспектирует доклад Хром о состоянии Мукуро-самы, рисует Каваллоне записку в блокноте. "Воротник."
Дино хватается за ворот, подрывается с места и, извинившись перед Тсуной, вылетает в коридор. Огромное зеркало в холле беспристрастно отражает насмерть перепуганного мужчину и яркий, четкий след кровавого цвета помады на воротнике.
Дино сползает по зеркалу на пол. Кея заметил - не мог не заметить, если все утро пялился на него не переставая - и вряд ли просто посмеется и забудет. Тем более что сам Дино никак не мог вспомнить, где и когда на него вешалась девушка с такой помадой...
Ямамото проверяет, на какой цифре быстрого набора забит номер скорой помощи. Ночь сегодня будет кровавой.
Хибари честно наслаждается бесплатным шоу, вертя в пальцах тонкий черный цилиндрик и точно зная, откуда взялся след помады на воротнике. Да и как не знать, если он сам потратил почти полночи, чтобы научиться оставлять идеально четкие отпечатки накрашенных губ?
11. ...Д18, "Будешь моим подарком?"...Желания непременно отпраздновать день рождение, не взирая ни на какие препятствия и обстоятельства, Кея не понимал, но не признавать упорства, вполне достойного не самого последнего хищника, не мог. Как и просто проигнорировать - Кея давно пытался приучить свое травоядное не быть таким травоядным - и, как хороший дрессировщик, считал, что за каждое достижение животное надо награждать. Например - все же купить ему подарок.
С выбором Кея особенно не заморачивался - а зачем мучатся и что-то выдумывать, если точно знаешь, что ему нужно и что хочется. Вот Кея и не думал, а просто купил часы - свой прошлый непромокаемый и противоударный Роллекс Каваллоне ухитрился разбить о коралл, когда нырял с аквалангом. И даже потратил две минуты своего драгоценного времени, чтобы распорядиться насчет подарочной упаковки. Единственное, что Кея забыл продумать - так это тотальную невезучесть Дино. Ну еще и то, что несколько десятков вооруженных до зубов наемников попытаются прикончить Десятого Каваллоне как раз в тот момент, когда Кея достанет из кармана аккуратную коробочку.
Десять минут - семь из которых было потрачено на то, чтобы отцепить от себя единственного пацифиста - и двадцать семь трупов спустя, Кея уже подсчитывал нанесенный его душевному здоровью ущерб. Ущерб оценивался в заляпанный кровью пиджак, запыленные ботинки и - самое отвратительное - безнадежно испорченный подарок, которым Хибари поймал летящую в голову Каваллоне пулю. Понимая, что восстановлению, ремонту, а так же использованию по назначению подарок уже не подлежит, Кея без сожалений его выбрасывает.
К несчастью - этот жест Дино замечает.
- Кея, что это?
- Подарок. - Огрызается тот. - Был.
- Кея... А может... - Дино не уверен, что стоит озвучивать это желание даже в праздник, но Хибари будет злиться еще больше, если что-то пойдет не по его плану... и подарок не будет вручен. - ...ты будешь моим подарком?
12. ...Д18, шрамы на теле (на теле Каваллоне)...У Дино на теле много шрамов - Кея знает их все. И может отыскать любой с закрытыми глазами. И безошибочно рассказать, откуда взялся каждый из них - тоже может.
Вот этот длинный, совсем свежий, под шестым ребром - след от последнего покушения.
Рядом с ним - неаккуратно заштопанная дырка от пули. Хранитель Урагана, путаясь в нитке и обкладывая каждый стежок семиэтажными проклятиями, зашил прямо на поле боя, пока Кея добивал врагов.
Под левой лопаткой - недавний след от ножа. Рядом с правой - от меча Скуало, оставшийся еще со школьных времен.
На шее, под татуировкой, не хватает кусочка кожи - память о разбившемся мотоцикле в шестнадцать. Почти такой же след - на правом локте. Тоже мотоцикл, но уже чужой и в двадцать два.
Едва заметная вмятинка на виске - след от удара. С тех пор Кея никогда не забывает соизмерять силу на тренировках.
Еще один след, оставленный Хибари - отчетливый отпечаток зубов на левой ягодице. Впрочем, осторожничать в постели Кея не научился, да и кусаться так и не перестал.
Самый страшный шрам - полоска толщиной с волос прямо над сердцем. Вначале их было три, но две другие - короткие и зажили бесследно много лет назад.
Кея знает все шрамы на теле Дино. И может бесконечно рассказывать о них, прослеживая пальцами каждый.
На самом деле, на теле Хибари тоже хватает шрамов. Но черта с два Кея даст своему впечатлительному любовнику их пересчитывать!
13. ...Д18, "Кея, сколько уже мы с тобой вместе?"...Дино второй час мнется под окном библиотеки. Он бы мялся под дверью - но там риск наткнуться на Хибари намного выше, а к этому он пока не готов. И, если так пойдет и дальше, то до вечера ничего не изменится - и тогда его ждет мучительная смерть.
Ведь не далее как вчера вечером локальный ужас Намимори, сидя в ванне и гоняя через облака пены ярко-желтую уточку, вкрадчиво поинтересовался, не забыл ли Каваллоне, какой ожидается день. Дино, конечно же, сказал, что помнит. В конце концов, сказать Хибари Кее, что ты что-то забыл, это пятый из десятки "лучших способов самоубиться при активном содействии Хибари".
И с самого утра он пытается вспомнить, что же сегодня за день. День рождение Кеи? Нет, оно уже было четыре месяца назад. День Намимори? Так рано же еще! Годовщина окончания начальной школы? Совсем бред, но зная Кею... Дино подскакивает на месте и стукается головой об подоконник. Годовщина!
Он не помнит, когда они начали встречаться. Рядом с Кеей время летит незаметно, а к тому, что каждый день может стать последним, привыкаешь довольно быстро... Но даже под страхом смерти Дино не сможет найти в календаре дату, когда впервые его поцеловал, хотя тот день помнит в мельчайших подробностях - вплоть до дрожи запутавшихся в волосах пальцев. Неужели это случилось сегодня?
Дино выпрямляется во весь рост и немедленно получает по голове. Как ни странно - совсем не больно.
- Еще раз нарушишь тишину - убью. - Сообщает Кея, свешиваясь из окна и подкидывая в руке какую-то папку. - Какого черта ты здесь забыл, Каваллоне?
Дино вздыхает. Подарок у него, конечно, есть - успел купить по дороге к школе, не очень дорогой, зато забавный, но завести разговор, когда Кея уже успел на что-то разозлиться, не так-то просто. Впрочем, как всегда было у них, главное - начать... ну и не забыть по дороге до дивана и всем последующим, о чем вообще была речь.
- Кея, ты помнишь, сколько мы уже с тобой вместе?
- Если тебе надо, считай сам, глупое травоядное. - Отмахивается Хибари и отходит от окна. На подоконнике остаются два ярких флаера. - Ты все еще жив, только потому что у тебя сегодня День Рождения. А теперь выметайся с территории школы и не забудь заехать за мной в четыре.
14. ...Д18, "Это не так уж плохо - любить тебя"...В их отношениях что-то было неправильно с самого начала. Даже если не считать того, что они оба были мужчинами. Ну как-то это было странно - босс одной из крупнейших мафиозных семей и далеко не последнее лицо из другой, еще более влиятельной, хотя... вряд ли это смущало кого-то, кроме самого Каваллоне. Но даже его гораздо больше волновал другой аспект.
Физический.
Нет, Кея был просто великолепен в постели - чувствительный, гибкий, абсолютно раскрепощенный и позволяющий делать с собой абсолютно все. Абсолютно. Дино каждый раз поражался - насколько далеко ему позволялось зайти. Можно было трогать - везде, говорить - все, требовать - что угодно. Но только в постели.
Вне ее Кея... был ужасен. Неосторожный взгляд, нескромный жест, необдуманное слово - все заканчивалось абсолютно одинаково. Вообще-то, только ленивый и Мукуро не сказали Каваллоне, что это называется домашним насилием, но сам он с этим был категорически не согласен, предпочитая отговариваться вычитанной где-то народной мудростью.
Но проблема была и с ней надо было что-то делать. Если засос или укус еще можно спрятать под воротником, галстуком и пластырем, то полностью замазать фонарь под глазом (посмотрел, когда Хибари нагнулся за какой-то папкой) или спрятать загипсованное запястье (взял за руку в машине) не удавалось совершенно.
И там, где любой нормальный человек уже давно наплевал бы на все и ушел, Дино пытался добиться чего-то... чего - сам не знал. Впрочем, нормальным он точно не был - он был влюбленным. Окончательно и бесповоротно. Его устраивало все - секс, поцелуи утром, и даже ненавистный галстук становился намного удобнее, когда его завязывал Хибари.
И Кея это тоже знал. И его тоже все устраивало - и секс, и пробуждения в кольце теплых рук, и чувство абсолютного доверия, когда узел на шелковой полосе скользил в его руках. И, в целом, считал, что можно и перестать, огрызаться на любое проявление нежности, но... Каваллоне не жаловался, не извинялся, а с завидным упорством продолжал пытаться. Раз за разом, снова и снова.
Это было приятно. Очень. Иногда - чересчур, настолько, что Кея позволял себе расслабиться и плыть по течению. Что тоже неизменно приносило огромное удовольствие. Но - недостаточное, чтобы взять и все забыть.
Все - это победную пьянку и нажравшегося Каваллоне. И дрожащие потные лапы на шее и ниже, намного ниже. Поднятый бокал и самый дурацкий тост из всех, что Хибари когда-либо слышал, прошептанный в самое ухо.
"Это не так уж плохо - быть влюбленным в тебя."
Кея не умеет прощать. Но может научиться. Но он очень хочет услышать это еще раз. Только теперь - по-настоящему. Без уж, если и глупой приставки.
"Самое прекрасное - любить тебя."
15. ...Д18, страх смерти...Хибари Кея никогда не боялся умереть. Не то чтобы он считал себя неуязвимым или бессмертным, но умирать не боялся. Возможно, сказывалось нездоровое влияние родителей или количество аниме-сериалов, просмотренных в начальной школе. Что на самом деле он думал о загробной жизни - никто не знал, но в черновике завещания черным по белому было сказано, что тонфы нужно похоронить вместе с ним.
Каваллоне Дино всегда боялся умереть. Не потому что больно или страшно оказаться в аду - а что он там окажется, сомневаться не приходилось. Просто он боялся уйти слишком рано. В мафии не бывает долгих жизней и счастливых концов. Ни для кого. Исключений не бывает. И он ужасно боится, что Семья не надолго отстанет от своего главы.
Когда они оба едва не погибают в случайной стычке, Хибари часами просиживает на крыше больницы, выстукивая гимн Намимори на загипсованной руке. Умирать не страшно, думает он, вглядываясь в занавешенные окна реанимации в крыле напротив, страшно, когда умирает другой.
За наглухо закрытыми дверьми, под слепящими лампами над операционным столом, Каваллоне безостановочно клянется самому себе, что не умрет. Станет бессмертным, если потребуется. Но никогда не умрет. Ведь если Кея... Если Кея... Наркоз наконец-то начинает действовать.
И бонус.
1. ...Д18 + 8059, двойное свидание...Гокудера входит в кабинет, распахивая дверь ногой, словно ему не двадцать четыре, а четырнадцать, и он не один из известнейших мафиози во всей Италии, а всеми позабытый сопливый мальчишка, но никого из присутствующих это не удивляет. Впрочем, сидящий на подлокотнике кресла для посетителей Каваллоне Дино от грохота захлопывающейся двери все равно подпрыгивает на месте и падает на пол.
Первое, что видит Гокудера, входя в свой кабинет, это застывший на фоне окна силуэт Хибари Кеи. Даже если бы он не знал наверняка, то все равно бы легко догадался, что Хибари Кея на фоне кровавого заката не предвещает ничего хорошего.
Последнее, что Гокудера хочет видеть, это сидящего на столе Ямамото. Довольно улыбающегося Ямамото. Очень довольно улыбающегося. А когда Ямамото улыбается так, что в ближайших кварталах можно смело выключать лампочки и люстры, это верный признак того, что он что-то задумал. Что-то, что с вероятностью в 140 % обернется величайшей гадостью для всех в это дело втянутых.
И поэтому Гокудера даже не удивляется, когда слышит омерзительно бодрый голос. Разве что устало пытается придумать проклятие позаковыристей для прекрасно высыпающегося идиота.
- А давайте устроим двойное свидание! - Говорит Ямамото, не переставая улыбаться. - Будет весело!
Гокудера очень хочет возразить. Лучше всего - в челюсть с разворота, чтобы на некоторое время избавить себя от сверкающей улыбки. Но не успевает.
Хибари отрывается от подоконника.
- А давайте. - Перешагивает через Дино и уверенным шагом подходит к Гокудере, но останавливаться и не думает, подхватывая того под локоть. - Мы ушли.
И, уже вытолкав глубоко несчастного Гокудеру за дверь, Кея оборачивается и уточняет, глядя на замерших парней.
- На свидание.
2. ...Д18, обручальные кольца...Вот уже который месяц Реборна преследовало ощущение, что чего-то в этой жизни он категорически не понимает.
Нет, когда в главный штаб Вонголы внезапно заявился Бьякуран, едва не волочащий за собой разглядывающую исключительно паркет Хром, заявил, что собирается на ней жениться и что лучше бы самому Вонголе немедленно дать свое благословение, пока он, Бьякуран Джессо, не отправился собирать вторую Мильфиоре для спасения своей принцессы, Реборн не сильно удивился. В конце концов, о беременности Докуро он узнал даже раньше нее самой.
Собственно, даже когда он споткнулся в коридоре о вдрызг пьяного и выглядящего даже неряшливее, чем обычно Мукуро, сморкающегося в плащ лениво отбивающейся от нахальных ручонок Лал и твердящего что-то о том, что его бросили абсолютно все, Реборн почти не удивился. В конце концов, Лал - взрослая девочка, а сбежавшая Хром - не его проблема.
Когда же никчемнейший из всех ничкчемнейших Тсуна появился в своем кабинете одетым в белоснежное платье с розовыми бантиками и такие же стринги и будучи перекинутым через широкое плечо варийского босса, Реборн не удивился - только разозлился, потому что Савада на полтора часа опоздал на важную встречу. Куда, кстати, потом и отправился - в платье и на плече.
И даже свежайшая сплетня о том, что варийско-вонгольские Дожди и Ураганы давно живут дружной шведской семьей и ссорятся только, когда выясняют, кто опять забыл покормить кошку с норкой, когда несчастные зверушки с голодухи принимаются грызть все подряд, не смогла удивить много чего повидавшего Реборна - но стала первым поводом для подозрений.
Вторым таким поводом оказалась новость о совместном побеге Маммона, Франа и Страу Моски с первым образцом искусственного интеллекта. Реборн, конечно, всегда знал, что эти иллюзионисты странные, но даже не думал, что настолько... Однако мысль о всеобщем помешательстве прочно засела под шляпой, придавленная разъевшимся Леоном, и никак не желала уходить.
Но окончательно Реборн понял, что мир сошел с ума, когда услышал, как, сидя за чашкой утреннего кофе, Хибари с упоением ругался с Каваллоне о стоимости их обручальных колец.