[Joon.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[The Illusion]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Danjo Scanlations]

Оригинальное название: Tadashii neko no nari kata
Русское название: Правильный способ стать котом
Фандом: Kateikyoushi Hitman Reborn!
Автор: De.
Пейринг: Yamamoto x Gokudera (8059)
Рейтинг: R-18
Страниц: 23

скачать

@темы: 8059: Yamamoto/Gokudera, doujinshi

---

И после долгого перерыва..

[Y-chan]

Название: Поцелуй на эшафоте
Автор:  Y-chan
Бета:  ...Sleepless...
Фэндом: KHR!
Пейринг: D18
Рейтинг:PG-15
Жанр: Romance
Размер: мини
Дисклеймер: не мое
Предупреждения: OOC и одно-единственное нецензурное слово
Размещение: с разрешения автора.

Поцелуй на эшафоте

Их встречи - это сплошной поцелуй на эшафоте. Каждый раз, где бы они не столкнулись, дело заканчивается поединком. Кея даже спустя шесть лет упорно пытается победить его, не подозревая что учитель тоже становится сильнее с годами. Это даже не дуэль. Разрядка. Сумасшедший выброс энергии и адреналина в кровь. То, без чего ни он, ни Хибари уже не могут жить. Почти как секс, только круче.
Когда Дино думает о том, где они еще не дрались, ему становится смешно. Таких мест осталось очень и очень мало. Но почему сердце так подпрыгивает, когда он отыскивает взглядом серые глаза и слышит в ответ холодное:
-Ханеума, задержись-ка на минутку.
Сегодня это сад у резиденции Вонголы. Тенистые аллеи и узкие тропинки. Деревья еле слышно поскрипывают, закрывая зелеными пышными кронами этих двоих от постороннего взгляда. Кея рванул узел галстука, стаскивая его через голову и откидывая небрежно в сторону, на свежую траву. Туда же отправляется пиджак из дорогой ткани. Дино выдыхает через нос. Любой танцор бы позавидовал его пластике: настоящий боец, гибкий и собранный. Он даже гордится немного, ведь в этом есть и его заслуга. Кея как произведение искусства: прекрасный и недоступный.
Хибари деловито расстегивает пуговицы на манжетах, закатывая рукава. Рубашка плотно облегает его широкие плечи и руки, обрисовывая мышцы. Вырос, возмужал. Из асоциального трудного подростка Кея вырос в шикарного мужчину, даже Дино признает это.
Момент, когда Кея бросается в атаку, он упускает, потому что отводит глаза в сторону, стараясь унять возбужденную дрожь по позвоночнику и температуру, которая привычно поползла вверх. В присутствии Кеи и наедине с ним Каваллоне всегда бросает в жар.
-Раскрылся, - торжествующе ухмыляется Кея. Он бьет со всей силы, наотмашь, и все, что может Дино - увернуться, превращая прямой удар в скользящий. Он проходит по подбородку и плечу. Мужчина ощущает сквозь пиджак обжигающий холод металла, а рот заливает соленая пряная кровь. Каваллоне сплевывает с сторону, окрашивая сочную зеленую траву в алый.
-Будь осторожнее, - даже во время драки голос Дино звучит мягко. Это бесит и становится последней каплей.
Хибари с каким-то нечеловеческим рыком кидается вперед, толкая Ханеуму плечом и опрокидывая на спину. Сейчас они почти одного роста - Кея заметно вытянулся за эти годы. Облако Вонголы почти вплотную приближает свое лицо к чужому, оскаливаясь и тяжело дыша. Они слишком близко, но Хибари это мало волнует, хотя раньше его бы передернуло от одной мысли добровольно прикоснуться к этому человеку.
Кея прижимает его своим весом к траве, не давая пошевелиться и рукой сжимает рубашку Дино у горла, глядя прямо в изумленно распахнувшиеся глаза. Он удобно устроился на бедрах итальянца, его это ничуть не смущает. Зато смущает Каваллоне, который отчетливо понимает, что тело реагирует вполне однозначно. Хотя все становится безразличным, когда хранитель наклоняется вперед и жарко выдыхает ему в шею.
-Мне хочется тебя уебать, - доверительно-интимно шепчет Кея ему на ухо, стискивая в пальцах тонкую ткань рубашки. Он подается назад, вырывая изо рта Дино неосторожный вздох.
«Грубо, Кея»
Хибари довольно оскаливается еще шире. Тело Дино дрожит под ним нервной дрожью, он ощущает это и ему нравится.
-Ты тупое травоядное, за которым постоянно таскается целая толпа. Как же ты меня бесишь!
В его глазах горит неистовый огонь, полыхает, сжигая все вокруг своим жаром, и разбивается каскадом обжигающих искр о невозмутимую улыбку Дино.
-Звучит как признание в любви, Кея.
У Каваллоне нервно дергается кадык, он сглатывает и быстрым движение облизывает губы. Движение это так мимолетно-восхитительно, что Хибари ловит себя на мысли, что ему хочется повторить его своим языком.
-Заткнись, а? - хранитель Облака дергает его за грудки к себе, впиваясь в губы. Поцелуй жесткий, совсем не нежный. От него внутри все омывает горячей волной, заставляя мышцы живота напрягаться.
Хибари накидывается на его жадно, не давая опомниться и перевести дыхание. Кусает губы, зарываясь пальцами в волосы и больно дергая за них, если Дино пытается отвернуться. А еще у него такие глубокие и голодные глаза, что в них можно утонуть.
Кея дергается, когда чувствует теплые пальцы на своей спине и пояснице под рубашкой. Он злобно шипит, прижимая обе руки Дино к земле, беспощадно стискивая в пальцах запястья Каваллоне. На загорелой коже уже расцветают дивными цветами синяки.
-Если ты попробуешь прикоснуться ко мне без разрешения, я сломаю тебе руку. Или обе.
Возбуждение накатывает как цунами, снося все адекватные мысли к чертовой матери.
-Значит, с разрешением можно?
Он копирует ухмылку ученика, отчетливо ощущая его возбуждение. Кровь в венах кипит, толкая на необдуманные поступки.
Кея прихватывает его нижнюю губу зубами и отпускает:
-Хочешь меня?
Дино медленно облизывает губы, глядя глаза в глаза. Он почти физически ощущает искры, которые пробегают между их телами, тесно прижатыми друг к другу. И почти готов ответить.. Почти.
Где-то неподалеку раздается шум, шелест кустов и голос Кусакабе:
-Ке-сан, Вы скоро?
Кея поворачивает голову и теперь Дино видит румянец, который полыхает на его щеках. Голос у него резкий и не предвещает ничего хорошего.
-Иди к машине. Я сейчас приду.
Через десять секунд он уже на ногах, отряхивает пиджак и затягивает галстук. Дино валяется на траве, монотонно облизывая припухшие губы и откровенно любуясь.
-Мы решим этот вопрос позже.
-Не сомневаюсь.
Хибари исчезает в зеленых зарослях.
Во внутреннем кармане пиджака отыскивается пачка сигарет и зажигалка. Дрожащими руками Дино пытается прикурить, затягиваясь и заложив руку за голову. По небу медленно плывут облака, складываясь в причудливые фигуры.
Следующая встреча не за горами. И, кажется, он знает, что от нее ждать.

@темы: D18: Dino/Hibari, fanfiction

---

[Schneekonigin aka Urtin]

Я опять к вам с косплеем~
Опять D18. Японцы, кажется.
Dino Cavallone — 水云漪
雲雀恭弥 — 墨
Две девушки. Мне очень нравится Кея.) Рейтинг картинок ~ PG-15

смотреть

@темы: cosplay, D18: Dino/Hibari

---

[Narmo Ilfirin]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Schneekonigin aka Urtin]

Совершенно потрясный вьетнамский косплей D18
(и по ходу, гендерный!) косплееры Tài & Đen. Они клааассныеее ^__^ по-моему, лучший косплей по D18, который я видел *_*
Слайдшоу:

Под катом яойный бонус и сценка

Я когда-то упоминал о артах, которые рисуются по фоткам.Это были они и все время у меня под носом х) Я как всегда ничего не вижу +_+

@темы: cosplay, D18: Dino/Hibari

---

[Schneekonigin aka Urtin]

Что-то охрененное

@музыка: 65daysofstatic – Climbing On Roofs (The Desperate Edit)

@темы: D18: Dino/Hibari, art (fanart)

---

[Oz Vessalius]

опять я хДД

@темы: D18: Dino/Hibari, video

---

[Oz Vessalius]

Я буду очень благодарна, если кто нибудь подскажет, где скачать какие-нибудь из этих лдодзин. не важно на каком языке - мне нужны изображения.
очень прошу о помощи

@темы: D18: Dino/Hibari, вопросы, doujinshi

---

[Oz Vessalius]

Оно просто не пожелало загружаться на youTube со звуком! >< А Ru по-моему съел качество...

Вопрос: Понравился клип?

1. Здорово!		29	(78.38%)
2. Не очень, техника хромает		4	(10.81%)
3. Нет		1	(2.7%)
4. Ужасно!		3	(8.11%)
Всего:		37

@темы: D18: Dino/Hibari, video

---

[Oz Vessalius]

Название: "В глубокой безысходности я кричал твое имя"
Автор:  Oz Vessalius
Бета:  Гордыня
Категория: Слеш
Фендом: KHR
Пейринг: D18
Рейтинг: PG
Жанр: Ангст, ER (Established Relationship)
Размещение: С разрешения~
Предупреждение: ООС, который я так старательно избегаю, но он все равно появляется в строчках
От автора: попросили - написала, хотя думаю концовка раны такая, как должна быть, но ничего против продолжения не имею.
ВНИМАНИЕ! И лучше прочитать заранее фанфик "Рана", написанный мною, писалось на его основе. А так же по просьбе одного из читателя~


Тихий шорох. Хибари раздвинул шторы по обе стороны от окна, давая проникнуть в комнату солнечным лучам. Сам юноша только-только переступил порог этого особняка и не теряя особо времени направился сразу в апартаменты того единственного, ради кого сюда вообще приходил. И визиты эти были редки, несмотря ни на что.
А Дино все лежал так же, не реагируя почти на внешние раздражители тишины. Почти. Как только брюнет подошел к кровати с нее донесся тихий стон. Хибари поглядел на мужчину. По сравнению с несколькими месяцами ранее, когда Каваллоне только доставили сюда после медицинского осмотра, сейчас больной выглядел гораздо лучше. Бледная кожа постепенно начала обретать ту смуглость, что когда-то потеряла, а все благодаря частым прогулкам вместе с Ромарио. Так же, аккуратность и опрятность вернулись во внешний облик босса мафиозной семьи, но… не сознание. Пустые от слепоты глаза теперь отражали и душу, которая была сломана, разбита, пуста. Каждое это слово подходило под описание состояния Дино. И только когда рядом находился Хибари Кея, что-то менялось. Сложно было сказать с психологической точки зрения, что же именно. Каваллоне редко произносил имя Хибари, чаще просто тянулся к нему, как к спасательной ниточки. И Кея не отталкивал, позволяя это и понемногу свыкаясь с очередным раздражением. Право, как это травоядное могло так низко пасть…
Но, тем не менее, несмотря на такую терпеливость и нежность со стороны Хибари, хранитель редко мог появляться в особняке. В мире мафии как всегда неспокойно – на этот раз возвращением невменяемого босса Каваллоне. И этого стоило ожидать – кто потерпит, когда лидером одной из влиятельных семей, является ни на что негодное существо? Или… не воспользоваться шансом? На особняк, где находился Дино, пока никто не нападал – но это пока. Такая решимость рано или поздно у кого-нибудь возникнет, а это значит только одно: поскорей избавиться от внутреннего зародыша сопротивления. Это Хибари и выяснял: кто за всем стоит. Хотя лучше выразится по-другому. Сбор глобальной информации об участниках смуты. Да, сейчас не эпоха феодализма, но в мафии никто не потерпит слабаков.
Хибари же, невольно принявший участие во всем этом, задался вопросом: почему он еще с ним? С Дино Каваллоне? Он слаб, теперь ни на что не способен и не годен. Так почему он остается с этим слабым травоядным? И хранитель мучился, вспоминая, как ему было плохо без своего глупого коня, как было невыносимо спать одному в холодной постели, прибывать в неизвестности и во мраке. Но, одновременно, эти воспоминания задевали за живое, ранили ту гордость, что всегда была превыше всего в характере хранителя облака.
Неожиданное касание. Хибари отвлекся от своих воспоминаний, мыслей, поглядев на Дино. Блондин схватил его за руку, так мягко, но настойчиво. Фыркнув, юноша все же сел рядом, все еще разглядывая лицо мужчины. Не то, чтобы ностальгия, о, нет. Он успел уже много раз лицезреть это лицо, это выражение абсолютного спокойствия. Каждый раз, просто каждый раз Кею что-то заставляло вглядываться в эти черты. Он хотел увидеть изменения? Снова эти притягательные, яркие карие глаза? Эту улыбку, что чаще раздражала, чем умиротворяла? Наверняка.
Отвел взгляд. Никакого изменения. Ни-ка-ко-го! За столько времени… Прошло полтора месяца, с того дня, как Дино возвратился обратно, как Кея его нашел. И только редкие приступы прояснения сознания дают какой-то шанс. Прояснение, когда рядом находится Хибари. И на этом резко все остановилось – будто Каваллоне что-то мучило и от безысходности звал, звал, звал… И брюнет не мог помочь, как и лучшие психологи, и хорошие друзья, семья…

Темно. Невольно сжимаюсь от пустоты вокруг, которая служила мне будто щитом. Знаю, что трус, что сбежал. Но… как я теперь могу посмотреть в глаза любимому человеку? После того, как унесся сломя голову на эту глупую встречу, наделал кучу ошибок и даже не мог сопротивляться в тот самый момент… Снова волна омерзения, боли и пустоты. Тихий вздох. Не могу, нет. Не хочу. Больно. Горько. Стыдно. Да, последнее чувство сейчас наполнило меня до краев, заставляя вспоминать, вспоминать… Каждый раз, я чувствую, как очередное чувство заполняет меня, заставляя вспоминать о том, о чем не хочу. Или… о серьезности ситуации. Их слишком много, этих чувств. Я разрываюсь между ними, пытаясь понять, решить… но все опять уносит яркий круговорот и я снова во тьме. Я не знаю, что делать. Словно маленький ребенок, я сижу так, свернувшись клубком внутри самого себя, и словно чего-то жду. Чего? Я разбит, зачем кому-то нужен такой брак. И вряд ли, даже несмотря на мою слепоту, я забуду. Воспоминания, как цепкие лапки паука, терзают меня изнутри. И только иногда я чувствую тепло, такой слабый привкус чая и знакомое ощущения. Невольно тянусь к нему, забывая обо всем… и почти тут же отдираю себя, снова забираясь подальше. Я не достоин этого.

Зевок. Кея встал, непривычно потянувшись, чтобы размять затекшее тело. Он уснул, как глупо. И рядом с Дино, так же как и всегда доверительно прижавшись к последнему… То же тепло, то же тело, но совсем нет чувств. Оглянулся, на лежащего все так же блондина, с растрепанными волосами. Это он их…? Но юноша оборвал эту мысль. Резко отвернувшись, он стянул помятый пиджак. Пора уходить, а этот костюм совсем непригодный. И даже странно. Он здесь живет, имеет право каждый раз возвращаться в эту спальню, а все равно…
И все же, сомнения не давали спокойно мыслить рядом с Дино, навивая каждый раз новый вопрос, который ставил в тупик. Даже если и так… Было приятно лежать рядом с ним, обнимая и чувствуя биение сердца. Будто это самое обычный вечер, самая обычная ночь и самое обычное утро. А это лишь слепая ложь, которая каждый раз вторгается в сонное сознание Кеи. И нет от нее спасения, кроме как все так же резко сбрасывать неловкую подругу с плеча…
Разделся, оставляя вещи на полу. В последнее время он стал таким неуклюжем в плане уборки. Все время оставлял где-то уже ненужные вещи, а иногда просто выкидывал их так, даже не посмотрев куда. Задумавшись над этим, Хибари натянул рубашку, ощущая прохладную и приятную ткань. Прикрыв глаза, он надел и костюм, так же прислушиваясь к своим ощущениям. Приятно. Ткань так приятно ласкает бледную кожу… Вздох. Затянув галстук и взяв свои вещи, юноша направился к двери и только у нее, опять обернулся и посмотрел на Дино. Тот так и лежал, нисколько не обратив внимание на уход любимого. Спокойное лицо теперь казалось будто мертвым. Но он еще жив. Еще жив…
-Я задержусь…
И Хибари даже не знал, как долго он не появится в этой комнате и как он окажется прав. Хранитель облака опять поплывет прочь по бескрайнему небу…

Где он побывал за эти две недели? Задания, очередные гостиницы, которые Кея терпеть не мог, чаще уходя на ночь гулять по очередному шумному городу, множества новых мест… Работа находилась в таких глухих местах, что иногда казалось, что это не город – деревня. Кея не жаловался. Зачем? Травоядные везде одни и те же, не важно куда их завести и как одеть… Останутся теми же беспомощными существами. Хоть один недостаток и был: скука. В таких поездках, сутки примерно после выполнения задания приходится провести в том самом месте, где Хибари останавливался. Особо заняться было нечем, поэтому юноша полез в свою голову, чтобы, наконец, понять те сомнения, что возникли у него в душе. Но не помогало – суток просто не хватало. Новые вопросы после еле находимых ответов.
Ответы, ответы… Кея терпеть не мог подолгу их не находить. Стремительно, быстро понять, принять или отторгнуть – вот принцип, по которому Хибари чаще думал, чем раздумывал, подолгу засиживаясь в додзё. Нет, последнее так же было весьма характерно хранителю, но не так часто и только о планировании какого-нибудь серьезного плана. «Ты действуешь прямо, в лоб. И редко когда задумываешься о хитрых атаках…» - как-то сказал ему Дино за очередной тренировкой. Сам Каваллоне тогда считал это таковым, а вот для Кеи это всегда были бои. И он хотел победить. Но блондин останавливался на самом интересном! И это раздражало. Даже до потери зрения – он вел себя именно так. Всегда.
И все же, что мешает принять решение? Да, он тогда очень разозлился, что некто тронул его собственность и, причем, сломал ее. И как сломал – профессионально! Обнаружив такое, Хибари все-таки убил Цукасу, заранее приведя того своим появлением в ужас. Психологическая травма у похитителя была крайне глубокой, и процесс лечения шел трудно, но Кее в то время было все равно. Он пожалел, что не добил. И исправил это дело.
И, тем не менее, это и волновало. Он избавился от раздражителя, а тем временем его «слабость» просто превратись в растение. Из травоядного. Какое понижение в должности… Как бы Хибари не говорили о душевных переживаниях, юноша не слушал. Его задел тот факт, что Дино сам не хочет выходить из такого состояния, сознательно пребывает в нем. Из-за бессилия, брюнет просто иногда не показывался Каваллоне на глаза, а тот так и продолжал спокойно смотреть в окно… И Кея не выдерживал – возвращался, как только ощущал укол той пустоты, что мучила его еще при похищении.
И в этот раз она так же ожила. Эта рана. Сейчас, просто не в состоянии добраться до особняка, Хибари мучился. И проклинал. Это так же его беспокоила – эта рана. Без Дино ему становилось плохо, особенно когда он в таком состоянии тоска просыпаться начала быстрее обычного. А так… разве так должно было быть? Юноша так не думал, но уже поздно было что-то предпринимать, и он это зал. Еще тогда понял. А теперь… Каваллоне. Он стал таким слабым… Любой мог бы подойти и просто сломать ему шею, потрудившись только над тем, чтобы обойти охрану особняка. Хибари усмехнулся. И он один из тех, ком не составит труда такое сделать. Но убить его? Его…
Кея закрыл глаза, погружаясь в новые раздумья.

-Ке…я…
Но меня не слышали. Тепла не было, как и слабое ощущение прикосновения где-то за границами сознания тонких пальцев. Кея, Кея, Кея… Звал, звал, уже шепча губами, будто сорвал голос. А на самом деле меня сотрясали слезы, а душу пожирали страх и та самая пустота, которая только и ждала момента меня захватить, утопить в этой тьме. Нет, я хочу быть рядом с ним даже в таком состоянии, хочу, чтобы и он был рядом. Всегда. И вот, только холод был мне ответом. Не выдерживаю и поднимаюсь, сразу срываясь на сумасшедший бег. Ищу, ищу только одного. Но где он может быть? Боль, резкая, неожиданная… Не обращаю внимание, а бегу, точнее еле ползу, дальше. Ноги не слушаются, а вокруг темнота, хоть глаз выколи. Хотя я и так слепой, но здесь я пытался найти то тепло, что было со мной все время, когда я звал. Но ничего. Пусто. Спотыкаюсь, уже рыдая и не обращая внимания, что я лежу. Плечи сотрясаются и слышны тихие всхлипы. Как так… Ты бросил меня? Оставил одного из-за слабости? Не вытерпел рядом такого человека, как я и решил забрать свое «да» обратно, оставляя мне только мой бездарный подарок? Ответь, ответь мне…
-Кея!
И действительно крик. Он отдается мне в ушах, и я успокаиваюсь, стало даже страшно где-то в глубине души. Но я замираю, словно кукла прислушиваясь к боли, как к мелодии, которая так приятно режет слух…

-И что… тут происходит?
Хибари остановился, глядя, как люди Каваллоне бегают по дому. Их было не много, человек пять и среди них Ромарио. Сам хранитель только с аэропорта, усталый и совершенно без настроения долго не хотел терпеть этот балаган. Поэтому избив двоих из свиты семьи Дино, он, наконец, смог добиться ответа.
Оказывается, недавно, примерно три часа назад, Дино начал вести себя странно. Сначала это был отчаянный голос, звавший Кею по имени, но безрезультатно. Как бы его не пытались успокоить – не выходило. Вкололи успокоительное, которое прописал доктор в случае нервного состояния пациента. И блондин начал затихать, все еще тихо, будто умирая, произнося одно и то же слово, одно и то же имя. Но это было только начало бед. Спустя примерно полтора часа Дино проснулся. Никто не думал оставаться рядом, давая боссу поспать и успокоиться. И зря. Успокоительное сделало свое дело, и мужчина и правду впал в сон, успокаиваясь. Но, то ли лекарство было слабым, не то что-то такое задело Дино, что он встал с кровати, что само по себе было необычно. Каваллоне просто не мог встать, ноги просто отказывались его слушаться. Тело слишком долго находилось в неподвижном состоянии, а тут… Поэтому никто не ожидал увидеть мужчину на пороге комнаты, еле облокотившегося о косяк и завернутого в несчастную простынь. И почти тут же блондин закричал. На этот раз это было имя Хибари вперемешку действительно с криком отчаявшегося, покинутого.
Слушая, брюнету это не понравилось, а сердце пропустило удар. Значит правда, что Дино не хотел выходить из этого состояние из-за него. Из-за его чувства вины, которое всегда было обостренным, а теперь достигло критической точки… А значит, можно так себя вести? Вздох. Что же, придется воочию увидеть этот беспорядок. Махнув Ромарио, юноша направился в комнату. Он не боялся, но чувствовал, что что-то ломается внутри него. Эта его холодность, эгоистичность… Она всегда рушилась рядом с ним, сколько бы времени не прошло. И сейчас опять опасно задрожала, грозясь на этот раз разбиться окончательно.
Увиденное поразило. Дино вообще в комнате не было. Кровать вся измята, что было необычно, хоть тут предположение простое: поначалу мужчина даже встать не мог. Не удивительно, ведь Каваллоне столько пролежал без движений. Оглядевшись, Кея заметил приоткрытую дверь в ванну-комнату, за которой слышался тихий шепот. Закрыв за собой дверь, брюнет на минуту замер, словно собираясь с силами. А правда, готов ли он увидеть слабость, сломленный вид и горе того, кто является его слабостью, его трещинкой в той ледяной защите… Хибари не знал. И все же раскрыл тяжелые веки и направился в ванну. Раскрыв дверь окончательно, юноша сощурился. Дино сидел подле ванные, так неуклюже за нее обперевшись. Он словно сломанная фарфоровая кукла, которая в любую минуту может сломаться, резко безвозвратно. Усмешка возникла на губах Кеи. Кукла…Пустые глаза, неестественно сложенные конечности и эта безжизненность.
А в груди хранителя облака растекалась боль и горечь. Он не мог его оставить, но и не мог более рядом с ним находиться. Слабый… Эй, Дино, почему ты не хочешь возвращаться? Зачем мучаешь и себя и его? Молчишь и ничего не можешь сказать. Только из слепых глаз прокатились пара слезинок, что уже высохли, оставив мокрый след на щеках. Кея подошел. За что он так привязан к этому травоядному? Почему так рьяно метается сердце? Почему так больно, как не было никогда? А ответ прост: любовь. Ведь это первый раз когда Хибари чувствует такое. Сначала была неприязнь, игривый интерес, соперничество, раздражение, непонимание, интерес, влюбленность и любовь. И все эти чувства так ловко сочетаются в юноше, даря эту непонятную смесь, попробовав которую не каждый сможет. А Дино наслаждался этим горьковато-неприятным вкусом, который оставлял на языке привкус кислого лимона.
-Дино…
Руки легко приподняли голову. Нет, кое-что все же изменилось. Что это за черты горя, так резко появившиеся на лице мужчины? Хибари наклонился, внимательно разглядывал каждую черточку любимого лица. Ведь он хочет, хочет вернуться, так…почему не разобьет эту стену, как делал это всегда? Почему?
-Почему ты не хочешь возвращаться ко мне, глупый конь?
Это прозвучало как требованье, но брюнет всего лишь прятал боль. Он всегда не хотел признавать, что Каваллоне мог задеть его, кольнуть прямо в глубину души. Теперь же, этого было бы просто глупо не признать – не признать свою слабость, все равно, что погибнуть.
За последние несколько недель Кея осмелился прикоснуться к этим теплым, кажущимся горячими, губам. Мягко, едва касаясь и прикрыв глаза. Он не мог сказать этого вслух, не мог выговорить… Но пусть он поймет.
Не уходи…

Я не мог остановиться. Казалось бы слезы просто были нескончаемые, а ведь это плакала моя душа, а не тело. Я давно уже принял решения отказаться от него, этого бренного куска мяса – хотя даже странно так обсуждать мое собственно тело. Очень. В душе все еще жило что-то, что не могло принять такие мысли. Что-то, что рьяно хотело высунуться наружу… И теперь это «что-то» плакало. Душа… в душе же море чувств и эмоций, так почему она сейчас вся сотрясается, словно потеряла что-то такое важное, которое уже не восстановить?
«Он оставил меня. Почему его так долго нет? Я…сделал ошибку? В чем виноват… Я лишь не хотел причинять тебе боли».
- Врешь.
«Хах, какой я… Лгу? Да, лгу. Я эгоист. Я не могу посмотреть тебе в глаза. Растворяюсь в собственно боли. Но ведь это неправильно. Должно быть не так!»
- А как?
«Я обещал... Еще тогда, да что там! – Всегда! Я хотел подарить тебе кусочек своего счастья, хотел видеть твою редкую улыбку, смущение, что ты так редко показываешь мне… Но…»
- Но? Что изменилось? Почему ты сидишь тут, заставляя его чувствовать еще большую боль! Боль от потери…
«Нет! Я этого не хотел… Всего лишь…»
-Не хотел? Вот лгун! Даже здесь, ты продолжаешь врать!
«Нет! Я не хотел, чтобы он чувствовал эту боль! Ни за что! Он… не достоин такого – он сильный. А я гораздо слабее, когда дело касается его!»
-Хаха. Ты так и не понял. Тогда, получается, только ты любишь?
«Что?»
-Что слышал. Ох, и это Дробящий мустанг – смотреть страшно! Подумай, разве он( )не говорил тебе , что любит?: и как часто он разбрасывался такими словами.(?) Ты ведь…
«..единственный».
-Дошло.
Я нашел тебя. То, что потерял, то что боюсь потерять. Тепло. Оно вернулась и на этот раз с каким-то странным кисловатым привкусом.
-Кея
«Кея»

Почувствовав на себе руки и услышав хриплый вздох с его именем, Кея вздрогнул. Только сейчас можно было увидеть резкое счастливое удивление на его лице. Но Дино не мог видеть, зато почувствовал: напряженное молодое тело, дрожь, которую не остановить… И Хибари не пытался скрыть это. Даже так, ведь ему нечего скрывать от того, кого так любит… Это странно, непонятно и необычно – сейчас и всегда.

Разные картинки. Капля за каплей к Дино возвращалась жизнь и потихоньку даже начинал смеяться. Кея же оставался все таким же, лишь изредка возмущаясь тому или иному действию, все чаще приходя в тот дом, где они вместе жили. Жили? – Живут. А будут ли… Возможно, это ненадолго. Возможно, через месяц они расстанутся. В будущее заглядывать не хотелось никому из этих двоих. Оба все еще чувствуют боль, страх, но не могут жить в ней вечно, когда находится тот, кто резким движением вытягивает другого из тяжких воспоминаний. И вот так, минута за минутой они оживляются и излечиваются, только находясь рядом с друг другом. Дино признает это с легкостью, предпочитая крепко обнимать своего любовника и никуда подолгу не отпускать – даже если Кея может опоздать. Сам же брюнет все так же редко произносит эти заветные слова, так же словно неохотно тянется в эти жаркие объятия. Однако и сам не промах: сколько раз он заставлял удивляться босса Каваллоне тем или иным безумных, смелым и глупым поступкам? Заявится в гостиницу посреди ночи; Легко пробраться на прием и легко выловить блондина из-под носа Ромарио; Оказаться в том мете, где его меньше всего ждут. Сколько еще таких вещей может вытворить Хранитель облака Вонголы, всегда предпочитая работать в одиночку? Много. Сколько раз будет потакать его выходкам Дино? – Всегда.
Такая любовь странная штука. Она ходит по краю, изредка натыкаясь на шипы сомнений, тяжестей и боли. Ведь, не так просто сохранить эти теплые чувства, которые в любую минуту готовые превратиться в те, которые кажутся невозможными: ненависть, зависть, злость, вражда… Так легко попасть на эту дорожку, стоит только свернуться к тому шипу, который ударил, уколол больнее всех – поддаться его чарам.
И обоим это известно лучше всех. Тот, кто привык улыбаться всегда, пряча за этой улыбкой боль, а иногда и не замечая ее. И другой, любящий тишину и одиночество и совсем не привыкший к такому феномену, как отдать всего себя за одного человека. Тогда как они до сих пор живут вместе? – Кисловатый привкус на языке манит все дальше, обещающий вкус сладости.

@темы: D18: Dino/Hibari, fanfiction

---

[desenrascanco]

Название: My obsession
Авторы: тандем  [чудо-  -трава].
Фэндом: Репорно.
Дисклеймер: Реборн - Амано, буквы - алфавиту, песни - их авторам, землю - крестьянам, заводы - рабочим.
Пейринг: 8059.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: romance, местами флафф, ангст, юмор.
Размер: не имеет значения Хотелось бы думать, что макси, но сдается нам, что миди.
Предупреждения: возможно ООС, один раз мелькнул D18.

Часть 1

I could stay awake just to hear you breathing.
Watch you smile while you are sleeping, while you're far away and dreaming.
I could spend my life in this sweet surrender.
I could stay lost in this moment forever.
Ooh, every moment spent with you is a moment I treasure.
Aerosmith “I Don’t Wanna Miss A Thing”

Если бы погоду на утро можно было загадывать, то Гокудера Хаято заранее загадал бы для себя мелкий ненавязчивый дождик. Потому что настроение по утрам редко бывает хорошим, но становится приятней оттого, что хоть погода ему соответствует. Тогда ощущается какая-то гармония между собой и окружающим миром. Конечно, если она – погода – не переусердствует и не устроит ливень с утра пораньше.
Но, к несчастью, погоду на утро загадывать было нельзя – в Небесной Канцелярии такие желания обычно пропускали только по блату, а связей в таких местах Гокудера не имел – поэтому она шла вразрез с желаниями.
Ярко светило солнце. Поздней весной оно было особенно навязчиво, находило лазейки в шторах и упрямо било в глаза, словно в обиде на то, что кто-то тратит на сон такое прекрасное утро. Поэтому «жертвам» приходилось либо закрываться чем-то, либо просыпаться окончательно.
Гокудера хотел было перевернуться на другой бок или хотя бы закрыть лицо ладонями, но, как только он попытался пошевелиться, некто, лежавший рядом, сильнее прижал его к себе, обняв руками и ногами.
- Ещё немного, - не просыпаясь, хрипло прошептал этот некто ему на ухо.
Хаято обреченно вздохнул. Если Ямамото говорит «Ещё немного», значит, так и будет, и никакие угрозы не заставят его передумать.
«Конечно, он-то от солнца мной закрывается», - недовольно подумал Гокудера.
И улыбнулся. Неожиданно для самого себя.
Все-таки просыпаться рядом с Ямамото было крайне приятно. О таких, как он, нельзя было сказать что-то вроде «Это моя судьба». Ямамото просто был. Появлялся в чьей-то жизни и прочно закреплялся в сердце её обладателя. И поэтому казалось, что он был рядом всегда. Вечность. Но обладатель в лице Гокудеры, в отличие от многих, в силу практичности ума такое абстрактное понятие как «вечность» не употреблял. Поэтому быстренько вычислил, что Ямамото был рядом уже десять лет.
Правда, Гокудеру открытие поразило. Десять лет – это действительно много. Но когда они уже прошли, то кажутся не более чем мгновением. Пусть и тяжелым, содержащим в себе попурри из разнообразных чувств, но мимолетным.
Хватка неожиданно ослабла – Ямамото приспичило повернуться на спину – и Гокудера с наслаждением потянулся. После перевернулся на бок, подпер голову рукой и стал задумчиво смотреть на спящего Такеши.
Казалось, что за прошедшие десять лет он очень изменился. Вырос, однозначно. Но дело было не в этом.
Просто десять лет назад Ямамото Такеши и понятия не имел, что такое мафия.
Просто десять лет назад Ямамото Такеши ещё не умел убивать.
Гокудера осторожно провел пальцем по шраму на подбородке. Десять лет назад его тоже не было.
Ностальгия, однако.


Десять лет назад.

Шум волн, легкий ветерок и монотонный гул голосов вокруг убаюкивали. Солнце пекло так, что соображать трезво было практически невозможно.
Но Гокудера не был бы Гокудерой, если бы сейчас отключил свой гениальный мозг и нежился на солнце. Вместо этого он пристально наблюдал за Тсуной, который, отчаянно краснея, разговаривал о чем-то с Кеко, стоя по колено в воде.
Естественно, Хаято ждал, что опасность нагрянет, поэтому и не лез в воду – чтобы не намочить динамит, спрятанный под пляжными шортами. Похоже, на всем пляже, нет, даже на всей Окинаве он был единственным, кто так отчаянно ждал нападения. Школьная поездка – отличное время для нападения.
Но уж Гокудера-то расслабляться не будет, нет. И ещё покажет своему боссу, какой он прекрасный подчиненный. Вот только бы бейсбольный придурок не лез и не портил ему самый ответственный момент…
Вспомнишь солнце – вот и лучик. «Лучик» в данный момент от всей души хлопнул Хаято мокрой рукой по спине.
От неожиданности Гокудера даже не смог как следует выругаться. Ямамото уселся рядом – на сером пляжном полотенце ещё оставалось место – мокрый, с довольной улыбкой. Волосы были растрепаны больше, чем обычно. Мокрое тело блестело в солнечном свете.
- Скучаешь? – в своей беззаботной манере поинтересовался Такеши.
- Не твое собачье дело, - огрызнулся Хаято. На его спине красовалось внушительное красное пятно, которое было очень заметно на фоне белой кожи.
- Совсем не загорел, - хмыкнул Ямамото, ни капли не обидевшись. – Давай намажу тебя кремом для загара.
- Пошел в зад, - фыркнул Гокудера, представив, как предложенное смотрелось бы со стороны. По его мнению – совершенно отвратительно.
- Вода отличная, - широко улыбнулся Такеши, проигнорировав его слова. Хаято считал его счастливым человеком, ведь он слышал только то, что хотел. Или делал вид, что слышал. – Тебе бы тоже не помешало освежиться.
Гокудера не стал даже посылать его. Он все ещё пристально смотрел на Тсуну, который все также нелепо мялся перед Кеко.
Ямамото замолчал и стал наблюдать за волнами, которые почти касались его ног. Он размышлял над коварным планом, как бы затащить Гокудеру в воду. Зачем? Просто «динамитный мальчик» портил почти идиллическую картину отдыхающих и счастливых школьников своим кислым видом. Ну, может и не кислым, но и не счастливым тоже.
Ямамото потянулся вперед и, зачерпнув рукой соленую воду, брызнул её Гокудере в лицо.
- Совсем страх потерял? – завопил тот. И, совершенно забыв о динамите, полез в воду с одной целью: обрызгать Ямамото в отместку. Бейсболист, довольный собой, пошел следом за ним.

Тсуна который раз боязливо покосился в ту сторону, где до этого сидел Гокудера и пристально за ним наблюдал. Заметив, что «правой руки» на месте нет, вздохнул с облегчением и даже немного улыбнулся. Но немного забеспокоился и стал искать друга глазами.
Оказалось, что тот просто плескался в воде вместе с Ямамото. И оба беззаботно смеялись.
- Они такие хорошие друзья, - улыбнулась Кеко, проследив за взглядом Тсуны.
- Ага, - кивнул тот. – Даже лучше, чем я думал.

Гокудера и Ямамото провели почти весь день вместе. Когда они вернулись в номер, Тсуна, которого поселили с ними, уже спал с самой счастливой улыбкой на лице. Реборн разместился рядом в своей миниатюрной кровати.
Гокудера первым отправился в душ, решив про себя, что Ямамото подождет. Не обидится ведь.
А когда Хаято вышел из душа, тот уже спал на полу, даже не потрудившись снять мокрые шорты. Гокудера фыркнул и, подумав, что Десятый будет беспокоиться, если бейсбольный придурок заболеет, стянул покрывало со своей кровати и укрыл им Такеши.
Ямамото сонно пробормотал что-то, что очень смахивало на слова благодарности. Гокудера натянул покрывало на его все ещё влажные плечи и вдруг подумал, что забота о ком-то, кроме босса, пусть даже в таких маленьких масштабах, оставляет чувство смутного удовлетворения.
А ещё неожиданно для себя отметил, что сегодня был прекрасный день, и впервые за долгое время заснул абсолютно счастливым.

В четырнадцать лет Гокудера Хаято понял, что с Ямамото Такеши бывает очень весело.


Девять лет назад.

- Делать мне нечего, только с этим придурком дежурить, - недовольно пробормотал себе под нос Гокудера. Он бы давно ушел, если б учитель не стоял несколько минут над душой. И Хаято решил, что лучше уж один раз остаться ненадолго после уроков, чем потом выслушивать вопли.
Ямамото ушел выносить мусор, а Гокудера, уже вытерший доску не совсем чистой тряпкой, задумчиво косился на лужу воды на полу и валявшееся рядом с ней ведро. Ведро умудрился перевернуть Тсуна, когда в спешке покидал кабинет. Он хотел сразу же все вытереть, но Гокудера с фанатичным блеском в глазах заверил, что сделает это сам. Правда, тут же добавил – разумеется, мысленно – что вытирать-то все равно придется Ямамото.
Такеши задерживался, и Хаято злился. Как можно десять минут выносить какой-то мусор? Вроде, бейсбольный придурок никогда не отличался медлительностью. Наоборот, его скорости можно было позавидовать.
Устав сидеть на парте и болтать ногами, Гокудера решил пойти домой. Бейсбольный придурок не потеряется один, как бы он об этом не мечтал. Да если и потеряется, то вряд ли он будет сильно жалеть. Разве что будет немного не хватать этой идиотской улыбки, но это Хаято пережил бы легко. Другое дело, что огорчится Десятый. Вот с этим было сложнее.
Задумавшись над этим, Хаято не заметил, как наступил в ту самую лужу. И совершенно неожиданно для себя потерял равновесие. Падая, успел помянуть свою невнимательность незлым тихим словом и, закрыв глаза, приготовился к резкой боли в затылке – где-то недалеко была парта, на которой он сидел ещё несколько секунд назад.
«Нелепо», - пришла в голову мысль.
Но боли в затылке не последовало. Вместо этого Гокудера почувствовал чьи-то теплые руки на своей талии. Кто-то крепко прижал его к себе, не дав упасть.
Кто-кто – даже по одной манере понятно, что бейсбольный придурок. Любой другой бы замер у двери и подбежал бы к Гокудере только после того, как тот упал. А этот… Этот бы успел даже за долю секунды до падения. Уж в этом-то Хаято не сомневался.
Он открыл глаза, почувствовав горячее дыхание на своих губах. И от неожиданности рванулся вниз.
Ямамото до последнего пытался удержать равновесие, но, стоя в луже, это было проблематично. Гокудера только поблагодарил небо за то, что парта стояла дальше, чем он думал.
Зато Такеши, как ему показалось, весил очень много. Ну, хоть умудрился смягчить падение, выставив одну руку вперед, и на том спасибо. Зато вторая рука теперь неприятно упиралась Гокудере в спину. Воздуха катастрофически не хватало, а дышать было проблематично. Но Хаято мог думать только о том, что лицо Такеши слишком близко. Настолько близко, что губы едва не соприкасались. А Ямамото ещё и дышал через рот.
«Штанина намокла», - пришла в голову нелепая мысль.
Отрезвляюще-нелепая.
- Слезь, придурок, - прохрипел Гокудера.
Ямамото опомнился и приподнялся так, что он смог вдохнуть. Потом убрал руку и, наконец, поднялся.
- Спаситель, мать твою, - Хаято потер ребра. – Придурок.
- Извини, - широко улыбнулся Такеши. – Это как-то само собой получилось. Рефлексы.
- Иди ты в зад со своими рефлексами, - огрызнулся Гокудера. – Распустишь руки ещё раз – я тебя подорву, понял?
Но Ямамото, казалось, его не слушал. Он с грустью посмотрел на ноги.
- Штанина намокла, - вздохнул бейсболист.
- Эй, ты меня вообще слушаешь?!

В пятнадцать лет Гокудера Хаято узнал, что у Ямамото Такеши сильные и теплые руки.


Восемь лет назад.

То, что он оставил школьную сумку в классе, Гокудера понял не сразу. Только тогда, когда подошел к двери собственной квартиры. И вспомнил, что утром положил ключи именно в кармашек сумки.
Вероятно, он слишком сильно спешил покинуть скучный урок. И погода была настолько хорошей, что так и тянуло посидеть на берегу реки.
А теперь уже почти стемнело. Гокудера не волновался о том, что школа могла быть закрыта – ежедневно множество учеников и учителей задерживалось допоздна, и ничего. Ночевать там из-за невозможности выхода ещё никто не оставался.
Но ни в одном из окон не горел свет, а в коридорах было на удивление тихо. Хаято без приключений добрался до кабинета и обнаружил, что его школьная сумка лежала на стуле. Хотя Гокудера никогда не трудился вешать её на крючок, бросая под ноги. Никогда не изменял привычке устраивать хаос там, где появлялся даже на короткое время.
Из кабинета Гокудера вышел не сразу – не отказал себе в удовольствии покурить в классной комнате, сидя на своей парте. Особой любовью к вредительству он никогда не отличался, но, как говорится, сделал гадость – сердцу радость. Гадость состояла в том, что кабинет он толком не проветрил, хотя скорее потому, что сам не чувствовал неприятного запаха. Да и вряд ли он будет так явно ощущаться утром…
Закрыв за собой дверь, Хаято пошел к лестнице, размышляя, почему в школе нет ни души. Ну, может, кое-какие души и были, но они, вероятно, попрятались по самым теплым углам. Или в библиотеке, что было более вероятно.
Хаято уже хотел шагнуть на ступеньку, но посмотрел вниз и моментально передумал.
На лестничной площадке возле окна стояли двое. Было не настолько темно, чтобы Гокудера не смог рассмотреть их. Блондин и брюнет. Первый был выше, и на его поясе висел неизменный кнут. На рукаве пиджака брюнета виднелась красная повязка главы дисциплинарного кабинета. Дино и Хибари Кея.
Хаято прекрасно понимал, что у них особые отношения – как у учителя и ученика конечно. Но чтобы Кея подпустил Дино к себе вплотную в любое другое кроме тренировок время – это было чем-то новым. И неожиданным.
Дино что-то прошептал и провел рукой по щеке Хибари. Не прозвучало его любимого «Камикорос», босс семьи Каваллоне не отлетел к стене. Вместо этого Кея накрыл его руку своей, хотя на его лице по-прежнему не было никаких эмоций. Дино слегка наклонился к нему и поцеловал – сначала легко, словно ожидая не совсем мирной реакции. Потом уже прижал его к стене и перестал сдерживаться. Буквально через минуту пиджак с красной повязкой на рукаве полетел на ступеньки вслед за роскошной курткой мафиози. Похоже, их абсолютно не волновал тот факт, что кто-то мог оказаться в школе в такое время и захотеть подняться или спуститься по этой лестнице.
Гокудера пребывал в шоке. Нелепый, неуклюжий босс Каваллоне и грозный глава дисциплинарного комитета чуть ли не трахались у него на глазах. Это казалось отвратительным, из ряда вон выходящим, невероятным в конце-то концов! Но взгляд Гокудера отвел с большим трудом. И, развернувшись, быстрым шагом направился к другой лестнице.
Увиденное его разозлило. Мало того, что он такого не ожидал от Хибари – вряд ли бы вообще кто-нибудь мог такое подумать! Ещё и с парнем… С наставником!
Но Хаято успокоился также быстро, как и разозлился. В конце концов, это были дела Дино и Хибари. Только их личные дела. Если они любят друг друга, зачем им мешать?
Домой Гокудера шел быстро, стараясь не смотреть в лица прохожих, особенно парней. Из головы как назло не выходило то происшествие в прошлом году, когда Ямамото – пусть и случайно – его обнял. Сейчас это взволновало Хаято намного больше, чем год назад.

В шестнадцать лет Гокудера Хаято понял, что парень может влюбиться не только в девушку.


Семь лет назад.

- Логарифмом числа b по основанию а называется показатель степени, в которую надо возвести а, чтобы получить число b. При этом число b обязательно является положительным, а число a…
Ямамото усиленно пытался вникнуть в смысл объяснений, но все чаще ловил себя на том, что ему гораздо приятнее наблюдать за длинными пальцами Гокудеры, которые то и дело указывали на очередной пример в учебнике, чем слушать непонятные математические определения. И когда Хаято с воплем «Ты вообще слушаешь?!» треснул его тетрадкой по голове, Такеши готов был проклинать тот день, когда ему взбрело в голову поступать в университет…

Сказать, что Гокудера Хаято был удивлен, увидев на столе Ямамото распечатки с датами вступительных экзаменов, значило не сказать ничего. Гокудера даже не стал орать и бросаться динамитом, когда на пороге комнаты появился Такеши с неизменной улыбкой, а просто кивнул в сторону листков:
- Это еще что за черт?
Улыбка Ямамото стала немного виноватой, хотя, возможно, Хаято просто показалось.
- Когда живешь обычной жизнью, хочется какого-то разнообразия, правда? – вот чего-чего, а философских мыслей Гокудера никак не ожидал услышать. – Но когда это разнообразие получаешь, резко хочется чего-то обычного.
Потом, вспоминая события того дня, Хаято даже себе не признавался, что именно эти слова Такеши и заставили его согласиться на такое бессмысленное занятие, как объяснение математики. И, естественно, причиной также не было понимание этой ситуации – когда у тебя, не спрашивая, отнимают детство и вообще все мечты и планы ради мафии. «Все ради Десятого! – пытался убедить себя Гокудера. – Только чтобы ему не приходилось видеть унылую физиономию этого придурка!»

- Слушаю, слушаю…
- Что я только что сказал?!
- Что-то про логарифмы? – улыбаясь, спросил Ямамото.
Гокудера готов был биться головой об стол. Но вместо этого сунул Такеши тетрадку и сказал:
- Страница 59, номер 5. Сиди и решай.
«Легко сказать!» – подумалось Ямамото, когда он увидел пример с кучей непонятных обозначений. Первые несколько минут он честно пытался вникнуть в суть задания, но потом мысли о математике полностью вытеснил Хаято, сидящий напротив. Все бы ничего, если бы не ручка, кончик которой Гокудера задумчиво посасывал, ища какие-то записи у себя в блокноте.
Такеши почувствовал, что медленно, но верно начинает краснеть, и даже аутотренинги на тему «Я не трепетная институтка» ничуть не помогали.
Тем временем, заметив, что самообразование успехов не приносит, Гокудера взялся объяснять график показательной функции.
- Ты хоть примерно представляешь, что это за муть?
Ямамото выдавил из себя некое подобие определения и даже попытался нарисовать график, когда Хаято забрал у него тетрадь и, попутно объясняя тему, потянулся за резинкой, которой не повезло лежать на краю стола возле Такеши…
- Областью определения функции вида y=ax являются все действительные числа, а областью значений…
Гокудера подался вперед, пытаясь дотянуться до упавшей резинки. Ямамото лениво думал о том, как изящно смотрятся кольца на руке Хаято, когда вдруг сообразил, куда, собственно тянется эта рука с изящными кольцами.
- … множество всех положительных чисел, то есть функция y=ax приним…
Ямамото потом и сам не мог понять, что заставило его дернуть Гокудеру на себя за руку и поцеловать, благо тот не орал и не вырывался. И когда Хаято, сбросив учебники на пол, забрался на стол, чтоб не тянуться через него, Такеши подумал, что пара часов нудных объяснений – это еще меньшая плата за то, что случилось потом…

В семнадцать лет Гокудера Хаято понял, что целуется Ямамото Такеши гораздо лучше, чем запоминает какой бы то ни было материал.


Шесть лет назад.

Ямамото почти с умилением наблюдал, как сидящий рядом Гокудера записывает в толстом блокноте каждое слово Десятого. Сам он даже не пытался вникнуть в монотонную речь Савады – знаний документации Вонголы от него не требовалось, а если что-то и понадобится, то у него есть свой личный справочник.
От созерцания Хаято Такеши оторвался только когда в словах Тсуны промелькнула фамилия Марино. Одна из влиятельнейших семей Альянса, которая, несмотря на банальную фамилию, умела совсем не банально планировать операции, чаще всего заканчивающиеся успехом, и которая в последнее время перестала идти на контакт с Вонголой.
- Появилась информация, что Марино планирует нападение на особняк, - все так же невозмутимо сообщил Тсуна – преподавание Реборна дало свой результат.
- Когда? – коротко спросил Гокудера, перестав писать и захлопнув блокнот, что уже говорило о его собранности.
- Сейчас, - ответил Савада, и точно в подтверждение его слов раздался звук взрыва и истошный визг сигнализации…
Выходя из кабинета, Гокудера почувствовал, как Ямамото легко коснулся его руки и, на ходу вынимая меч, сбежал по лестнице на первый этаж.
На ладони лежало простое кольцо из белого металла. Хаято хотел было догнать Такеши и вытрясти из него, что тот задумал, но тут совершенно некстати раздался очередной взрыв, и Гокудера, вызверившись, бросился к выходу.
Открывая коробочки против одной из сильнейших семей Альянса, Гокудера знал, что вернется домой если не без ран, то хотя бы живым – ему еще многое надо вытрясти из Ямамото.
С которым тоже все будет в порядке – он еще должен многое рассказать.

- И что это было?! – с порога начал Гокудера, только заметив Такеши, возившегося с бинтами.
- Кольцо, - невнятно пробормотал тот, придерживая кусок бинта зубами, и пытаясь завязать его на плече одной рукой.
- А дома нельзя было? – почти беззлобно поинтересовался Хаято, подходя к Ямамото и помогая с перевязкой.
- Неизвестно было, как сложится операция, - серьезно выдал Такеши.
В такие моменты Гокудере хотелось вцепиться ему в плечи и трясти, пока не выветрится эта раздражающая серьезность, и ее место займет привычная улыбка.
- И ты, мать твою, думал, что в гробу мне это кольцо будет очень кстати?!
- Не будь так самокритичен, - нервно рассмеявшись, сказал Ямамото, и Хаято почувствовал, что немного успокаивается.
- Знаешь, - задумчиво произнес Гокудера, надевая кольцо на левую руку – правая нередко была занята кольцами Системы, - в некоторых странах кольца на левой руке означают, что человек свободен.
- Это все остальные могут быть свободны, - Ямамото улыбнулся и притянул Хаято к себе, - а ты уже занят. Мной.
- Чертов собственник, - выругался Гокудера, прежде чем его недвусмысленно потянули за руку в сторону спальни.

В восемнадцать лет Гокудера Хаято понял, что принадлежать кому-то, особенно если это Ямамото Такеши, - не хуже, чем самому себе.


Пять лет назад.

Гокудера Хаято всегда считал, что точность и пунктуальность – это одни из главных черт характера, поэтому добивался их от всех окружающих, которым, по его мнению, повезло с ним сотрудничать. Коллеги же, на практике убедились, что, если имеешь дело с Гокудерой, то проще все выполнить к сроку, − а лучше даже раньше! – чем потом узнать от Хранителя много интересного о себе и своих не совсем родственных отношениях с семьей.
Хаято, в свою очередь, это прекрасно знал, поэтому в понедельник, ровно в восемь тридцать утра, он уже подходил к кабинету Ямамото, если это помещение вообще можно было назвать кабинетом.
Такеши категорически не постигал смысла в отдельном помещении для своей персоны, большей частью из-за того, что его деятельность касалась бумажной работы настолько редко, что ей вполне можно было заняться где угодно – хоть на подоконнике в холле, хоть в кабинете Гокудеры. Второй вариант устраивал Ямамото куда больше, хоть он и стал причиной инициативы Хаято в предоставлении мечнику личного помещения. И Такеши подозревал, что неспроста это помещение находилось в другом крыле здания…
Подойдя к двери кабинета, Гокудера не стал размениваться на вежливый стук в дверь, а просто пнул ее ногой. Не дождавшись реакции, подергал за ручку и чуть не поцеловал пол – дверь не была закрыта на ключ и открывалась вовнутрь, о чем Хаято всегда забывал.
Заходя, Гокудера ожидал увидеть если не Ямамото с отчетами, то хотя бы просто отчеты, которые Такеши клятвенно обещал закончить за выходные – читай: написать с начала – и принести утром. Тем временем в кабинете было все – достаточно большой диван, который мечник выбирал куда тщательнее, чем мебель в квартиру, аргументируя это тем, что на работе находиться приходится, а дел почти нет, так что диван «скрашивает свободное время», мишень для дартса, повешенная так, что можно было кидать дротики, лежа на диване, цветы в горшках, стопка книг на полу у дивана, мягкое кресло, ничем не напоминающее рабочее, и, наконец, единственное, что указывало на то, что это действительно кабинет, а не спальня, - обыкновенный офисный стол, на котором, впрочем, лежали исключительно журналы. В целом все, кроме того, что нужно было Гокудере.
Услышав звук открывающейся двери, Хаято вызверился:
- Наконец-то придурок, где тебя нос… Десятый?..
Тсуна, несколько удивленный приемом, зашел в кабинет и огляделся по сторонам.
- Гокудера-кун? Ямамото вышел?
- Спросите лучше, пришел ли вообще, - мрачно сказал Хаято.
- С ним что-то случилось? – забеспокоился Савада.
- Не знаю, Десятый. Я с пятницы на работе, - объяснил Гокудера, мысленно поморщившись – ладно еще один раз остаться в офисе на ночь, но проводить на рабочем месте все выходные явно не входило в список увлечений Хранителя.
Тсуна тут же засуетился и принялся с энтузиазмом выпихивать Гокудеру из кабинета, попутно забирая у него из рук документы и рассыпаться в извинениях, что он ужасный босс, если не способен следить за рабочим графиком своих подчиненных.
Совесть Хаято, в свою очередь, требовала от своего хозяина упереться всеми конечностями, забрать бумаги обратно и закрыться у себя в кабинете до тех пор, пока работа не будет выполнена, но ее старания не были вознаграждены, и Гокудера, охотно согласившись с Савадой насчет того, что ему нужен отдых, направился к себе в кабинет за вещами.
Выйдя из здания, Хаято вспомнил слова босса насчет Ямамото и нахмурился – вдруг и правда что случилось.
Словно прочитав его мысли, зазвенел телефон, оповещая о принятом сообщении.
«Купишь какой-нибудь гадости от простуды?»
Хаято напрягся. Он скорее согласился бы на любые передряги между семьями, любые договоры и конференции. И дело было вовсе не в беспокойстве и заботе, а в том, что за время болезни Ямамото тихо выносил ему мозг.
Мысленно проклиная все известные ему высшие силы, Гокудера пошел в аптеку.

- Где документы? – с порога поинтересовался Хаято.
Нарисовавшийся в дверях комнаты Ямамото только широко улыбнулся и выдал, что очень, очень рад видеть того дома, чуть меньше, но все же рад видеть лекарства, а документы…
- А что документы? За два дня без них никто не скончался, можно потерпеть еще парочку, - легкомысленно заявил Такеши, все так же сверкая улыбкой, и вернулся обратно на диван, по пути пару раз чихнув.
Найдя злосчастные бумаги на столе в кухне, разумеется, даже не тронутыми, Гокудера уныло попрощался с желанными несколькими часами сна и пошел в комнату к столу, попутно щелкая зажигалкой.
- Хаято, - излишне оптимистично раздалось с дивана.
- Ну, - мрачно поинтересовался Гокудера, прикидывавший в голове, сколько времени займет работа.
- Мы же договаривались, что ты будешь курить на балконе.
- Не припоминаю, - отрезал Хаято, затягиваясь.
Раздавшийся следом кашель Ямамото убедил его с ворчанием выйти из комнаты.
Спустя минут десять услышав все такое же радостное «Любимый!», Гокудера подумал, что, когда Тсуна выпроваживал его с работы, надо было вцепиться обеими руками – и зубами для верности! – в дверной косяк и ни за что не соглашаться покидать рабочее место.
- Что опять?
- Как ты можешь работать, когда я болею? – обиженно поинтересовался Ямамото.
- Потому что ты это сделать не соизволил, - вызверился Хаято, но все-таки взял документы и устроился с ними рядом с Такеши на диване, пробурчав: «Надеюсь, это облегчит твои мучения, и ты заткнешься».
- Ха-я-то~
Услышав свое имя уже раз двадцатый за последний час, Гокудера подумал, что скоро кто-то отправится к праотцам и лучше бы этот кто-то продолжал спать.
- Ха…
- Чего тебе?! – вызверился подрывник, кинув документы на тумбочку и раздраженно уставившись на развалившегося на диване Ямамото, который, несмотря на температуру, выглядел куда более довольным, чем сам Гокудера.
Такеши с улыбкой указал себе на лоб.
- Намекаешь на отсутствие мозгов? – хмыкнул Хаято. – Не трудись. Я и сам знаю.
Ямамото помотал головой и потряс в воздухе стащенным со лба секунду назад полотенцем.
- Высохло.
- О Боги, за что мне это? – мученически изрек Гокудера, обращаясь к неведомым высшим силам, но все же встал с дивана и, выхватив полотенце, направился в ванную.
Придя обратно в комнату, Хаято подавил желание огреть Ямамото ледяным куском ткани, обнаружив его персону, возлежащую в объятиях Морфея. Как можно было уснуть за полминуты, Гокудера не знал, но, решив оставить маленькую месть на потом, аккуратно сложил полотенце и, положив его на лоб Такеши, устроился рядом с мечником, чувствуя, что сам уже засыпает.

В девятнадцать лет Гокудера Хаято понял, что здоровье Ямамото Такеши нужно беречь, поскольку ему еще дороги свои нервные клетки.


Четыре года назад.

Осень пока ещё не спешила заявлять о себе. Дни были достаточно теплыми, небо – ясным, безоблачным.
Правда, мало у кого было время и силы, чтобы радоваться такой погоде.
У Гокудеры Хаято не осталось ни того, ни другого. Вернее, время как раз таки уже появилось, но потратить его следовало на долгий сон.
Последний месяц был просто сумасшедшим. Не было никакой бумажной работы, только постоянные разъезды, конфликты с другими семьями, которые не всегда удавалось уладить мирным путем. За все это время Гокудера проспал едва ли не меньше, чем провел в своем кабинете, где все уже покрылось приличным слоем пыли.
Правда, такая жизнь нравилась Гокудере намного больше, чем когда нужно сутками сидеть над нужными и не совсем нужными бумагами.
Именно в такое время, когда постоянно болтаешься на грани жизни и смерти, понимаешь, что ты действительно член влиятельной семьи мафиози, а не офисная крыса.
Но все же, когда не остается сил даже закурить, а от усталости не можешь заснуть – это не очень приятно. Постоянный адреналин загонял усталость в глубины сознания, и сейчас она как будто навалилась вся, разом.
В конце концов, сонливость взяла свое, и Гокудера провалился в глубокий сон.
Уже просыпаясь, Хаято подумал, что неплохо было бы оказаться сейчас дома, в своей кровати, и желательно с Ямамото. Немного позже до него стало доходить, что в кресле, каким бы удобным оно ни было, так уютно и тепло быть не может. Гокудера нехотя открыл глаза и, оглядевшись, обнаружил, что находился в совершенно незнакомом месте. Скорее всего, в каком-нибудь отеле.
Интуиция пока молчала, и не было никакого чувства тревоги. Как только Хаято подумал о том, что нужно хоть немного побеспокоиться о безопасности, как на глаза ему попался знакомый темно-серый пиджак, небрежно брошенный на спинку стула.
Дверь на небольшой балкончик была открыта, и сквозь тонкие бежевые шторы Гокудера увидел чью-то спину, обтянутую черной тканью рубашки и до боли знакомый затылок.
За предыдущий месяц они с Ямамото почти не виделись, но времени скучать попросту не было.
С балкона открывался замечательный вид на побережье и закат. Можно было различить множество парочек, сидевших на берегу в обнимку или плескающихся в воде, несмотря на то, что было уже достаточно прохладно.
- Мог бы отвезти меня домой, - хмыкнул Гокудера, встав рядом с Ямамото. – Почему именно сюда?
- Мне нравится это место, - пожал плечами тот. – Я думаю, оно прекрасно подойдет для праздника.
- Какого праздника?
Хаято попытался прикинуть в уме даты, но только запутался. Он с трудом вспомнил, какой сейчас месяц, но понятия не имел, какой может быть праздник. Гокудере стало досадно. Обычно он всегда был собранным, в любой ситуации. А теперь даже не помнил числа.
- Заработался, - фыркнул Ямамото.
Гокудера вопросительно посмотрел на него, словив себя на том, что это неведение раздражает. Заметив это, Ямамото, как давно в детстве, широко улыбнувшись, нараспев протянул:
- С днем рождения, Ха-я-то.
Гокудера посмотрел на него с сомнением. Для него день рождения никогда не был каким-то особенным днем, и поводом для праздника явно не считался. Но ему не хотелось этого говорить.
Ямамото в последнее время очень редко улыбался так искренне.
- Есть какие-то пожелания? – поинтересовался Ямамото, увлекая Хаято за собой в комнату.
- Поспать, - фыркнул Гокудера. – Долго-долго-долго спать.
- Не пойдет. Спать ты будешь завтра. А сегодня мы гуляем от заката до рассвета.
Наблюдая, как Ямамото надевает пиджак, Хаято задумчиво и счастливо улыбался.
Впервые за долгое время.

Благодаря Такеши Ямамото двадцатый день рождения в жизни Гокудеры Хаято был самым счастливым.


Три года назад.

Открыв дверь квартиры, Гокудера Хаято слегка озадачился. Он вообще медленно привыкал к переменам и предпочитал, чтобы в жизни все складывалось относительно предсказуемо. Уже который год, заходя в дом, Гокудера сразу ощущал присутствие Ямамото, пусть и выражалось это не так романтично, как звучало – просто сразу слышался запах еды. В отличие от деятельности Хаято, работа Такеши не была бумажной, поэтому не требовала ежедневного присутствия Хранителя в офисе, чем тот и пользовался, медленно, но верно превращаясь, по подколкам Гокудеры, в идеальную домохозяйку.
Еще в семнадцать лет окончательно убедившись, что работа по дому, а особенно приготовление еды, явно не входит в список его достоинств, Хаято решил до прихода Ямамото разобрать документы и оставить на следующий день меньше работы. Однако когда стопка бумаг плавно приблизилась к завершению, а стрелки часов показывали половину первого ночи, Гокудера подумал, что пора бы Ямамото и про совесть вспомнить. Но телефон противным голосом сообщал, что абонент находится вне зоны действия сети, а беспокоить Десятого (вдруг это задание, в конце концов?) показалось Хаято неэтичным. Вздохнув и подумав, что кофе он сделать в состоянии, Гокудера пошел на кухню.
В два часа звонок Тсуне уже не казался чем-то неприличным, и только усилием воли Хаято сдержался. Вместо этого он нашел у себя в пиджаке пачку сигарет и стал оглядываться в поисках зажигалки. Плюнув на свою, Гокудера пошел в спальню, где стояло кресло, используемое Ямамото в качестве шкафа. Возмущения Хаято не помогали – Такеши с неизменной улыбкой говорил, что ему так удобнее, и вещи, пару раз запиханные Гокудерой в шкаф, через время все равно оказывались на кресле. Таким же постоянным явлением, как заваленное кресло, была зажигалка в кармане брюк Ямамото. Зная милую привычку Хаято терять зажигалки, он всегда носил с собой для него запасную. Оставалось только ее найти в этих завалах одежды…
Найдя зажигалку, Гокудера так и остался сидеть в кресле – оно было мягким, удобным и, что немаловажно, хранило запах Ямамото. Сладковато-терпкий, слегка тяжелый – его одеколона. И свежий, с запахом сирени – кондиционера для белья. Забавный контраст.
По правде говоря, этот кондиционер Хаято ненавидел, но Такеши словно назло продолжал покупать именно его. В конце концов, Гокудера решил стирать свои вещи самостоятельно, и сиренью пахло только от одежды Ямамото.
В три часа ночи Гокудера был готов звонить и Дьяволу, лишь бы узнать, где Ямамото. Но мобильник остался на столе, а покидать кресло, как бы парадоксально не звучало, не хотелось.
Пачка сигарет постепенно опустела, вставать за новой было лень. Глаза слипались. Гокудера держался только на мысли дождаться Ямамото и высказать ему все, что думает. Но сонливость взяла свое. Хаято так и заснул в кресле, все ещё одетый в костюм – все-таки в нем хранитель Урагана проводил больше времени, чем в домашней одежде, и уже привык к нему больше – и с зажатой в пальцах зажигалкой. Пустая пачка от сигарет валялась возле кресла.
Гокудера не услышал легкий хлопок двери. Не проснулся даже после того, как кто-то включил воду в душе – верно говорят, ожидание выматывает и усыпляет бдительность лучше любого алкогольного напитка.
- Дорогой, ты помял всю мою одежду, - промурлыкал кто-то у него над ухом.
«Дорогой», обычно не терпевший всех этих обращений, продолжал сладко спать, зарывшись носом в складки темно-серого пиджака Ямамото, который тот уже неделю собирался отдать в химчистку.
Стрелки часов близились к пяти утра.
Понимая, что совсем скоро Хаято нужно будет встать на работу, Такеши решил, что с любованием пора заканчивать, и медленно стал стаскивать его с кресла. Гокудера, наверняка подумав, что по запаху кресло от нарушителя спокойствия не отличается, рыпаться не стал. Сонно пробормотал что-то похожее на «Где шлялся, придурок?», когда Ямамото стал стягивать с него брюки, но окончательно так и не проснулся.

Совсем скоро – через три часа – Гокудера проснулся от писка будильника и с удивлением обнаружил, что лежит в кровати рядом с человеком, которого, вроде бы, не дождался. Ямамото сладко спал, положив голову на его подушку, когда как собственная валялась где-то возле кровати.
Вздохнув, Хаято выключил будильник и стал подниматься. Такеши недовольно заворочался – на будильник ему, по-видимому, было абсолютно побоку, зато отсутствия чего-то теплого на второй половине постели он терпеть не желал.
Поцеловав хранителя Дождя в уголок губ, отчего тот мечтательно улыбнулся и продолжил спать, Гокудера еле слышно вздохнул и все-таки встал с кровати.

В двадцать один год Гокудера Хаято понял, что Ямамото Такеши может работать не только по дому, но и по должности.


Два года назад.

Зайдя в свой кабинет и не узнав его, Гокудера Хаято недовольно поморщился и списал увиденное на недосып, решив выйти и зайти по-новой. В конце концов, рассудил Гокудера, он мог ошибиться дверью, ведь на часах было всего пять утра, и выспаться этой ночью не пришлось.
Вопреки аутотренингу дверь гордо блестела прибитой табличкой с его именем, но во второй раз перед глазами Хаято предстала все та же картина: вычищенный ковер, вылизанные пепельницы, предусмотрительно расставленные по всему периметру кабинета, книги в шкафу, расставленные по алфавиту, новые занавески отвратительно приторного желтого цвета, милые до оскомины красные подушки с кисточками на диване и куча цветов в горшках на полу, полках, подоконнике и – о, ужас! – на рабочем столе. Документы, сложенные стопкой явно не в том порядке, в каком он их вчера оставил перед уходом домой, заставили Гокудеру мысленно удариться головой о стену – теперь ему требовался не один час, чтобы разобраться в бумагах. Осторожно пройдя к рабочему месту, Хаято почувствовал, как у него дернулся глаз – рядом с компьютером в самой отвратительной розовой рамке, которую только можно было найти в магазине, стояла фотография Ямамото, которая всегда лежала в ящике стола, надежно спрятанная от посторонних глаз под стопками бумаг.
- Твою мать, − только и смог сказать Гокудера, не глядя, садясь в кресло, благо его месторасположение осталось неизменным.
Вдруг что-то упало, и из-за шкафа вышла какая-то девушка, рассыпаясь в извинениях. Посмотрев на нее пару секунд, Хаято вспомнил, что видел ее где-то в офисе. «Секретарша, что ли. Как там ее? Хака… Хоку…»
- Я Хаякава Сузуме, − будто прочитав мысли Хранителя, протараторила девушка.
- Ты лучше скажи, какого тут… − Хаято обвел рукой комнату, не находя слов для описания.
- Савада-сан назначил меня Вашим помощником.
«Черт, − подумалось Гокудере. – Вариант прибить ее явно отпадает».
В течение дня Хаято убедился, что помощник – это самое отвратительное, что только могло с ним случиться. Оказалось абсолютно невозможным убедить девушку в том, что книги по алфавиту расставлять нецелесообразно, документы – это неприкосновенная вещь, цветам место в оранжерее, а так как ее в офисе не имелось, то на помойке. Желтые занавески – это абсолютно отвратительно. Да-да, милая Сузуме, от-вра-ти-тель-но! Что с ними сделать? Поджечь. Нет, это не шутка, тем более, лучше их уничтожить целенаправленно, чем случайно подвергнуть пожару все здание, поджигая сигарету у окна.
Куда более сложным выдалось объяснить сентиментальной барышне не засовывать фотографию в рамку. Да, спасибо, я с Вами абсолютно согласен, друзья – это чудесно, но мне хватает их присутствия вживую!
Излияния души прервал смех Ямамото, который уже час за ужином выслушивал монолог Гокудеры.
- Чего смешного? – буркнул подрывник. – Видел бы ты мой кабинет.
- Отнесись к этому проще, − в обычной беззаботной манере посоветовал Такеши. – Это всего лишь помощник. Тсуна видит, что ты много работаешь, и решил, что так будет лучше.
Хаято мрачно кивнул. Несомненно, было приятно осознавать, что Десятый проявил о нем заботу, но не лучше было бы просто передать девушке часть работы, а не отдавать в ее полное распоряжение кабинет?!

Уже через несколько дней Ямамото понял, насколько нецелесообразным был его совет. Потратив несколько часов на дискуссию, Гокудера с Сузуме пришли к компромиссу, и теперь Такеши мог каждый день лицезреть милейшие сцены: как помощница с улыбкой бегает за Хаято, мол, давайте я помогу Вам отнести бумаги, как девушка подает кофе, наклоняясь при этом явно ниже, чем требовалось бы, как она неизменно касается плеча Хранителя, когда ей нужно его позвать, как будто нельзя этого сделать при помощи голоса! Пройти по офису, особенно во время перерыва, стало выводящей из себя тратой нервов – на каждом углу стайки секретарш, уборщиц и просто случайных посетителей обсуждали, «какая прелестная у Хранителя Урагана помощница и как мило они смотрятся вместе». Ямамото вымученно улыбался и старательно делал вид, что происходящее его никоим образом не волнует.
Подрывник же, казалось, чувствовал себя великолепно. Такеши только удивлялся, как у того не возникает желания не то, что подорвать все к чертям, но хотя бы повысить голос, слыша каждую минуту писклявое «Гокудера-сан».
В перерывах между работой все разговоры сводились к пламенной речи Хаято о том, что Десятый оказался как всегда прав, и что ему теперь гораздо легче работать – и чистые пепельницы всегда под рукой, и кабинет убран, и не приходится отвечать на звонки, и к тому же «Сузуме так внимательна и предугадывает любое желание». Ямамото выслушивал дифирамбы Хаякаве и все чаще замечал у себя желание пойти к Тсуне и намекнуть, что присутствие помощницы рядом с Гокудерой, мягко говоря, нежелательно.
- … и мне не приходится самому бегать за кофе, достаточно только…
Такеши внезапно поднялся из-за стола в кафе, где они сидели, и наклонился к Гокудере.
- Черт, Хаято, мне уже кажется, что я знаю об этой твоей Сузуме больше, чем о самом себе!
Ямамото хотел было уйти, но Гокудера схватил его за рукав и развернул обратно, прошипев:
- Ты что несешь?
- И ты еще меня называешь придурком? – вдруг разозлился мечник. – Да она к тебе клеится!
Гокудера уставился в спину Ямамото, который сразу же после своих слов развернулся и ушел обратно в офис. На какое-то мгновение Хаято показалось, что в глазах Такеши пронеслось что-то такое, что вселяло во всех его противников необъяснимый страх, несмотря на вечную улыбку мечника. Гокудера помотал головой. «Что за бред?»
Придя домой, Хаято хотел было выяснить, в чем дело, но в квартире было пусто. Только на столе в кухне стоял ужин, и на холодильнике висела короткая записка, сообщающая, что у Ямамото появились срочные дела, поэтому дома его ночью не будет. На следующий день, встретившись с Такеши в кабинете Тсуны, Гокудера не успел и рта раскрыть, как мечник быстро свернул разговор и вышел из помещения. Хаято только вымученно улыбнулся на вопросительный взгляд Савады, мол, все в порядке, я сам разберусь, и, оставив документы на подпись, вернулся к себе. Вечером Ямамото, против ожиданий Хаято, не ушел из дома, отмазываясь миссией. Мечник просто не сказал ни слова и ушел спать в гостиную.

Утром Гокудера, чувствуя себя абсолютно разбитым, зашел к себе в кабинет и рухнул в кресло. Предусмотрительная помощница тут же принесла чашку кофе. Кивнув девушке в знак благодарности, Хаято приступил к работе – надо было разобраться с документацией, подписать все бумаги, не требовавшие личного заверения Десятого, подготовить отчеты…
Уже через три часа разгрузка вагонов казалась Гокудере вполне милой и относительно привлекательной работой, в отличие от его занятия. Хаято со стоном уронил голову на скрещенные руки.
- Гокудера-сан? – раздалось над ухом. – Вы устали? Может, сделать Вам массаж?
Хранитель только дернул плечом, мол, делай, что хочешь, только бы мне не приходилось вставать.
- Хаякава-сан, − вдруг послышался хорошо знакомый голос. Гокудера поднял голову и увидел Ямамото, стоящего в дверях кабинета. – Возможно, я не обладаю такими достоинствами фигуры, но мне кажется, я лучше знаю, чем можно помочь, − добавил Такеши, отчего помощница подскочила на месте и поспешила покинуть помещение.
- Какого х… - начал было возмущаться Хаято, но был прерван самым действенным способом – поцелуем. Краем глаза Гокудера заметил, как документы полетели на пол, сам он оказался лежащим на столе, а над ним с крайне маньячной улыбкой навис мечник…

В двадцать два года Гокудера Хаято понял, что лучше не заставлять Ямамото Такеши ревновать, хотя…


Год назад.

Сигаретный дым в этот день, вопреки обыкновению, раздражал. Не успокаивал.
Раздражало все – прохожие, которые, по мнению Гокудеры слишком долго переходили через дорогу, светофор, на котором слишком долго горел красный, машины, водители в которых сигналили по поводу и без.
Ещё раздражало странное чувство вины.
Вроде бы все было правильно. Гокудера придется поехать в США, чтобы наладить отношения с одной из влиятельнейших семей Америки. Вроде бы Хаято должен был радоваться – удачный исход дела предоставит много новых возможностей. Но с другой стороны… Все это затянется надолго.
Придется надолго расстаться с Ямамото. А Гокудера уже отвык от одиночества.
И вряд ли сам Ямамото будет в восторге от такой перспективы.
Путь до дома наконец-то был преодолен. Гокудера припарковал машину. Единственное, что его сегодня обрадовало – полупустая стоянка.
Когда Гокудера вошел в квартиру, Ямамото встретил его со своей неизменной улыбкой. На нем была растянутая футболка когда-то малинового цвета и серые шорты. С кухни чем-то очень вкусно пахло.
- Что-то случилось? – Ямамото по-прежнему улыбался, но взгляд стал каким-то настороженным.
- Я завтра улетаю в Америку.
Хаято всегда был прямолинейным. Не уходил от ответов, не избегал неприятных разговоров. Он предпочитал пережить плохое разом, чтобы не мучиться ожиданием всю жизнь.
Такеши больше не старался улыбаться. И спросил, заранее зная ответ:
- Надолго?
- Скорее всего, да, - Гокудере захотелось провалиться под землю. Получить сотрясение мозга, но остаться рядом с Ямамото. Естественно, вслух он этого не сказал.
Ещё чего не хватало.
- Ужин готов, - Такеши развернулся и направился к кухне.
Гокудера внезапно подумал, что поесть нормально он сегодня не сможет.
Но попытаться все равно стоило.

Ночью было необычайно душно. Гокудера не спал, даже не пытался притвориться, хотя знал, что Ямамото тоже не заснул, несмотря на то, что электронные часы на тумбочке показывали третий час ночи.
Устав бесцельно ворочаться, Хаято рывком поднялся и, взяв со стола сигареты с зажигалкой, направился к окну.
Ямамото лежал на кровати, закинув руки за голову, и смотрел на медленно тлеющий огонек сигареты. Потом поднялся и, подойдя к Гокудере, обнял его со спины.
- Ты обнимаешь меня так, будто я уезжаю навсегда, - невзначай заметил тот.
Такеши не ответил.
- Это необходимость, - рассуждал Хаято. – Да и я засиделся на месте. Из-за всей этой бумажной работы я скоро перестану видеть дальше своего носа.
Предательское раздражающее чувство вины исчезнуть наотрез отказалось. Гокудера вдруг почувствовал себя как ребенок, которому родители приказали выкинуть за дверь нашкодившего котенка.
Но Хаято не ребенок. Да и Такеши на нашкодившего котенка был вряд ли похож.
Впереди были недели, а может даже и месяцы одиночества.

В двадцать три года Гокудера Хаято осознал, насколько сложно расставаться с Ямамото Такеши надолго.


Настоящее время.

Сегодняшний день был абсолютно не таким, как сотни предыдущих. Всю дорогу Гокудера отбивался от навязчивых воспоминаний, но их было слишком много. И фигурировал в них человек, которого невозможно было проигнорировать даже при самом сильном желании.
Гораздо больше, чем налет воспоминаний, Хаято удивляло то, что никто не стремился его взбесить. На дорогах было мало машин, светофоры подозрительно быстро переключались на зеленый свет, никаких древних старух на пешеходных переходах не наблюдалось – а они были главными раздражителями, тащась так медленно, что Гокудера прикидывал, сколько всего можно взорвать за это время.
Солнце скрывалось за редкими облаками, за окном на высоких деревьях пели птицы, и эта радужная атмосфера даже не казалась отвратительной.
Сегодняшний день был не похож на остальные и потому, что Хаято впервые оказалось абсолютно нечем заняться на работе. Никакой бумажной рутины, никаких взбунтовавшихся семей – ничего. Будто бы он попал в совершенно другой мир, основными качествами которого были безмятежность и спокойствие.
Гокудера долго вертелся в своем кресле, глядя в потолок и размышляя, стоит ли вообще задерживаться здесь, если в этом нет надобности.
Шесть лет назад, впервые оказавшись в этом кабинете, в котором ещё не было ничего, кроме кресла, Хаято точно также смотрел в потолок и думал, думал, думал… Но тогда воспоминания не накатывали на него, словно их блокировало ощущение постоянной опасности. А теперь он казался себе непозволительно спокойным, непозволительно расслабленным.
Пожалуй, если бы Гокудере сейчас пришлось умереть, он бы не стал ни о чем жалеть. Возможно, почувствовал бы обычное раздражение, но не пожалел бы.
Время летело незаметно. Кофе, принесенный помощницей через некоторое время после его прихода, давно остыл. Гокудера не заметил, как задремал, и ему снились собственные воспоминания вперемешку с редкостной и до блевотины веселой бредятиной.
Он впервые за долгое время видел сны.
Все это продолжалось до тех пор, пока нос не уловил знакомый тяжелый запах одеколона. Гокудера так привык к присутствию этого человека, что предпочел даже не открывать глаз, не почувствовав никакой опасности.
Раньше он и подумать не мог, что можно настолько сильно к кому-либо привыкнуть.
А ещё – что десять лет могут пролететь так быстро.
- Поехали домой?
- Уже пора? – Гокудера приоткрыл один глаз и посмотрел на часы. Не было и двух дня.
- Да кому какое дело? – фыркнул Ямамото. – Все равно никто ничем не занят.
Гокудера мысленно с ним согласился. Хотя и следовало опровергнуть его слова, прочитав объемную лекцию о постоянно грозившей семье опасности.
Но Ямамото все равно не станет слушать. А Гокудера так увлечется, что не заметит, как окажется перед дверью в собственную квартиру.
Что-то менялось. Что-то оставалось неизменным.
Но в двадцать четыре года Гокудера Хаято уже четко определился с тем, чего бы никогда не изменил.



Часть 2

Lying close to you, feeling your heart beating.
And I'm wondering what you're dreaming,
Wondering if it's me you're seeing.
And then I kiss your eyes аnd thank God we're together.
I just wanna stay with you in this moment forever,
Forever and ever.
Aerosmith – I Don’t Wanna Miss A Thing

В отличие от первого утреннего пробуждения, когда Гокудера не стал возмущаться, а позволил удобно устроиться и снова заснуть, второе оказалось куда менее приятным и выразилось в стаскивании одеяла, пинке в бок и криках: «Какого черта развалился, мы опаздываем!»
Ямамото, не обращая должного внимания на вопли, только отвернулся к стене, довольно улыбаясь – все-таки идея отключить будильник Хаято была не так уж и плоха, вот только если бы последний чудом не встал через полчаса после предполагаемого звонка…
В итоге, Гокудера носился по квартире, пытаясь одновременно собрать документы, найти одежду, включить кофеварку и добраться до ванной, что никак толком не получалось. Хаято злился еще больше, напоминая Ямамото старые времена. Казалось, Гокудера совсем не менялся.
Как не менялось каждое проведенное вместе утро – Такеши старался не попадаться Гокудере под руку и в то же время успеть найти его вещи, приготовить кофе и помочь собрать документы.
- Подожди, - уже на пороге Ямамото придержал Хаято за руку.
- Ты опять что-то забыл? – выругался Гокудера, жалея, что еще не изобрели какой-нибудь телепорт, чтобы можно было мгновенно оказаться в офисе.
- Ты забыл, - серьезно ответил Такеши, стараясь сдержать улыбку. – Меня поцеловать.
- Обойдешься, - рявкнул Хаято, отвешивая Ямамото легкий подзатыльник и сбегая вниз по лестнице, дождавшись, пока Такеши закроет дверь и выйдет следом на улицу.
- Машину веду я, - добавил он, усаживаясь на водительское место.
Ямамото только пожал плечами и, обойдя машину, сел на пассажирское, заранее сочувствуя всем водителям, кому не повезет ехать этим утром там, где будут проезжать они с Хаято.
- Вечно я из-за тебя опаздываю, - бурчал Гокудера всю дорогу до офиса, предпочитая не обращать внимания на тот факт, что Ямамото опаздывал вместе с ним. – Как я вообще тебя десять лет терплю?
Действительно десять, подумал вдруг Такеши. Конечно, он помнил, что познакомился с Хаято, когда им было по четырнадцать, и логично, что это произошло десять лет назад, но Ямамото никогда не задумывался над цифрами. По его мнению, важным было то, что Гокудера был рядом, а сколько лет – неважно.
Иногда ему даже казалось, что уже целую вечность.


Десять лет назад.

Никогда в жизни Такеши Ямамото не злился так сильно, как после третьего проигрыша. Ему стоило огромных усилий улыбаться как прежде.
Да и вся команда была откровенно не в духе. Время тренировок удвоилось, но это все равно не давало никаких результатов. В самый решающий момент кто-нибудь обязательно подводил, и все постоянно друг на друга срывались.
Ямамото постоянно играл роль разнимающего, подавляя желание побить дерущихся самому.
Но в какой-то момент он не выдержал, и, когда началась очередная драка, вылетел из раздевалки, громко хлопнув дверью.
К подобному кризису приходит каждая команда, это просто вопрос времени. Ямамото это прекрасно понимал. Но это понимание бесило его все больше.
Он даже не успел переодеться – так и бродил по Намимори в бейсбольной форме, не думая о том, что может её запачкать. Ямамото был вне себя от злости, и шел очень быстро, но когда вся злость куда-то исчезла, он обнаружил, что устал, но к этому времени уже успел дойти до набережной. На берегу, на одной из каменный плит, уже кто-то сидел. Ямамото уже хотел пойти дальше, но, узнав сидящего, решил спуститься.
- Какая встреча, - натянув свою коронную широкую улыбку, поприветствовал он.
- Чего тебе, придурок? – Гокудера даже не повернул голову, чтобы посмотреть на него. Он задумчиво смотрел на воду, вертя между пальцами незажженную сигарету.
- Да вот, гулял, заметил тебя и решил поздороваться, - весело пояснил Ямамото, усевшись рядом с ним. Краем глаза он заметил, что Гокудера, вероятно, ещё не заходил домой и не переодевался. Его школьная сумка валялась неподалеку.
- Ты так любишь свой бейсбол, что гуляешь в бейсбольной форме? – в голосе Хаято послышались нотки ехидства.
- Я просто иду с тренировки, - пожал плечами Такеши. – Что в этом удивительного?
Гокудера только хмыкнул. Ему было все равно, что здесь забыл бейсбольный придурок, и уже собирался уходить, как Ямамото неожиданно начал говорить.
Говорить о неурядицах в команде, о сегодняшнем происшествии, о злости по поводу неудач, о том, как не хочется бросать бейсбол, но если так будет продолжаться, то придется это сделать.
Ямамото говорил быстро, проглатывая окончания, и явно не надеясь на то, что его будут слушать, ему просто нужно было выговориться. И с каждым словом становилось легче и легче.
Гокудера слушал молча. Любой другой на его месте попытался бы посочувствовать или поддержать, но Хаято не видел в этом смысла. Что даст отчаявшемуся человеку фраза вроде «Все будет хорошо»? Ничего. Достаточно того, что Гокудера все это выслушал.
И понял.
А сочувствие… Сочувствуют только героям слезливых мелодрам.
Ямамото закончил выговариваться и устало посмотрел на реку.
- Завтра игра, - сказал он после недолгой паузы. – Придешь?
- Ещё чего, - фыркнул Гокудера, поднимаясь. – Терпеть не могу твой бейсбол. И терпеть не могу, когда из меня делают эмоциональный унитаз.
- Извини, - развел руками Ямамото. Попросил прощения просто так, зная, что Гокудера, вопреки ожиданиям, не злился. – Ну, ты все-таки приходи. Я буду ждать.

День игры выдался серым и пасмурным. Играли против одной из сильных команд города, поэтому у команды не было никакой надежды на выигрыш.
Ямамото это понимал. Он сжимал в руке биту и разглядывал лица в толпе болельщиков, почему-то надеясь увидеть только одно. И нашел его.
Гокудера с недовольным видом стоял возле отчаянно болеющего за команду Тсуны в толпе других школьников. Встретившись с Ямамото глазами, он только фыркнул, но не отвернулся.
Его взгляд означал: «Только попробуй проиграть».
И Ямамото пообещал себе, что сделает все, чтобы выиграть. Даже если все придется делать самому.
Нет… Он обязательно выиграет.

В четырнадцать лет Ямамото Такеши понял, что Гокудера Хаято приносит удачу.


Девять лет назад.

- В вашем дыме легких не обнаружено! – вдруг раздалось прямо над ухом, и Гокудера от неожиданности закашлялся и выронил сигарету.
- Это все твое курение, - авторитетно заметил Ямамото.
- Нет, придурок! Это все твоя дурацкая привычка подкрадываться и орать на ухо!
Ответом, конечно же, послужил дурацкий, по мнению Хаято, смех.
- Какого приперся?
- Уроки закончились, - пожал плечами Такеши. – Ты домой идешь?
- Мне тебя еще всю дорогу терпеть? – вызверился Гокудера, но, тем не менее, взял сумку и пошел к выходу с крыши школы.

- Курение – это яд, - услышал Хаято, поджигая очередную сигарету.
- Яд – это смерть, смерть − это сон, а сон полезен и расслабляет.
- Это медленная смерть, - не унимался Ямамото, решивший, видимо, прочитать лекцию о вреде курения.
- А я не тороплюсь, - хмыкнул Гокудера, затягиваясь.
- В дыме табака содержится более тридцати ядовитых веществ, а одна-две пачки сигарет содержат смертельную дозу никотина.
- И чт..?
- Курение способно спровоцировать не только рак легких, но и рост уже существующих опухолей. Никотин может стимулировать деление и размножение раковых клеток в легких.
- Какое твое д..?
- По сравнению с некурящими, курящие в тринадцать раз чаще страдают болезнями сердца и язвой желудка. Каждый седьмой курящий болеет тяжким недугом кровеносных сосудов.
- Эй..!
- При курении в кровь поступает большое количество угарного газа, вследствие чего наступает кислородное голодание мозга.
- Ямамото…
- Из-за курения развивается зависимость от никотина… А?
- Я даже не хочу знать, сколько ты учил эту речь, но пожалуйста, если тебе не трудно... – Гокудера снова достал из кармана пачку и рявкнул: - Заткнись!
Ямамото послушно заткнулся, но выхватил пачку из рук Хаято, пока тот не успел достать сигарету, и поднял над головой, не давая забрать.
- Тебе зубы жмут или два глаза – роскошь? – почти ласково поинтересовался Гокудера и, не дождавшись желаемой реакции в виде возвращения пачки, развернулся и пошел по направлению к своему дому, бросив на ходу: - Не обольщайся, дома еще блок лежит.

Когда на следующее утро Хаято обнаружил в почтовом ящике не ожидаемую утреннюю газету, а какую-то ерунду о вреде курения, то только фыркнул и, подумав, что это бесполезная трата времени со стороны «этого придурка», пошел обратно в дом, развлекая себя прожиганием сигаретой дырочек в брошюрке.
Когда, после перемены заглянув в сумку, Гокудера не нашел там заветной пачки, которая через некоторое время случайно обнаружилась в ближайшей помойке, он хмыкнул и достал из кармана джинсов запасную, заметив про себя, что кому-то явно недостает мозгов.
Когда, вечером придя в гости к Тсуне, Хаято обнаружил в доме Хару в нелепом костюме знака, запрещающего курение и противным писклявым голосом вещавшую о последствиях вредной привычки, он почувствовал, как у него задергался глаз, что, впрочем, не помешало ему через некоторое время выйти на балкон, чтоб не дымить в комнате.
Но следующее утро стало той последней каплей в чаше воистину ангельского терпения Гокудеры.
Как всегда перед школой подойдя к дому Савады, Хаято увидел бейсбольного придурка с улыбкой до ушей – «Кто бы сомневался!» – и непривычно задумчивого Тсуну – «Что-то случилось с Десятым?»
На полпути к школе, поджигая, в соответствии со временем суток, Пятую Утреннюю Предшкольную Сигарету, Хаято услышал:
- Эм… Гокудера-кун?
- Десятый? – Хаято возрадовался, решив, что любимый босс хочет с ним первым поделиться проблемами.
- Г-гокудера-кун, ты не думал о том, что можно было бы курить меньше? – запнувшись, на одном дыхании выпалил Тсуна.
Хаято медленно перевел глаза с Савады, готового провалиться сквозь весь земной шар и вылететь в открытый космос, на все так же улыбающегося Ямамото.
Потом обратно.
Еще раз.
И, выплюнув сигарету в кусты, полез в карман…

В пятнадцать лет, уворачиваясь от динамита, Ямамото Такеши окончательно плюнул на идею отучить Гокудеру Хаято курить – ему еще хотелось жить.


/продолжение в комментариях/

@темы: 8059: Yamamoto/Gokudera, D18: Dino/Hibari, fanfiction

---

[Danjo Scanlations]

Оригинальное название: Engage
Русское название: Приручение
Фандом: Katekyo Hitman Reborn!
Автор: Yoshii Hakokoyo
Пейринг: 8059
Рейтинг: R
Страниц: 30
Цитата:
-Это словно надеть колокольчик на домашнего кота.
-Словно я оставляю на тебе свой особый знак.

danjoscans

Комментим, не стесняемся!)

---

[Кигору]

Название: В ванной.
Автор: Кигору
Бета: Zagr aka Taku
Пейринг: Дино/Хибари
Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance
Состояние: Закончен
Дисклеймер: Прав никаких не имею. Персонажи не мои.
Предупреждение: Немного розовых соплей.

После тяжелого трудового дня залезть в горячую ванну было самым верным решением. Немало сил пришлось приложить, что бы вместе с собой затащить в эту ванную и Хибари.
Дино был доволен собой. Ему удалось выбить эти полчаса уединения в душной, наполненной паром комнате. Только он и Кея. Вдвоем в широком, просторном джакузи.
Блондин открыл глаза и посмотрел на сидящего чуть поодаль юношу. Тот перестал недовольно ворчать и расслабленно сполз в воду, наслаждаясь обволакивающим тело жаром.
Каваллоне рассеянно улыбнулся, пытаясь поймать за хвост крутящуюся в голове мысль. Почему он так привязался к этому странному, холодному типу? Почему так не хочется его отпускать? Почему?
Столько вопросов и ни одного внятного ответа. Это должно было раздражать, но почему-то Дино был счастлив. Абсолютно счастлив.
Он помнил их первую ночь вместе. Как Кёя шипел от смеси наслаждения и боли. Как в ответ на нежные, теплые слова, злобно огрызался. Но на это невозможно было обижаться. Дино знал, что на самом деле, в глубине души, его любимый, как и все, жаждет нежности, ласки, тепла. Просто долгие годы одиночества заставили его загнать эти чувства в самые далекие уголки сознания, потому что они причиняли боль. А боль это слабость. У Кёи не должно было быть слабостей.
Иногда Дино казалось, что никто и никогда не будет знать Хибари, так, как знает его он. Никто другой не увидит его засыпающим, расслабленным и таким беззащитным. Никто другой не будет любоваться темноволосым юношей по утрам, когда он только проснулся, и на щеке ещё остался трогательный след от подушки. Никто другой не будет его обнимать и в сотый раз шептать слова о любви, слыша в ответ размеренное дыхание и чувствовать в нем взаимность. Никто другой, кроме Дино…
Хибари никогда не говорил, что любит, никогда не благодарил. Просто молчал. Но блондину это было и не нужно. Он понимал хранителя облака без слов.
Кея вдруг открыл глаза и зевнул, садясь прямо.
-В чем дело? - тихо спросил брюнет у погруженного в свои мысли итальянца.
-Ни в чем,- улыбнулся в ответ Дино, пожимая плечами и прогоняя слишком назойливые раздумья,- Просто задумался…
Хибари фыркнул и вдруг заерзал, пересаживаясь ближе к любовнику и укладывая голову ему на плечо.
-Глупое травоядное, - прошептал он, прикрывая глаза и прижимаясь к блондину.
«Да, - подумал Каваллоне, обнимая брюнета и улыбаясь шире, - И я никогда тебя не оставлю… »
Кажется, последние слова он произнес вслух, потому что в следующие несколько секунд тихий-тихий шепот разрезал тишину:
-Спасибо…

@темы: D18: Dino/Hibari, fanfiction

---

[Oz Vessalius]

Кея Необычно светлый и нежный моментик х)
Из додзи по D18

@темы: D18: Dino/Hibari, doujinshi

---

[Schneekonigin aka Urtin]

Молю! Дайте полноразмерный оригинал вот этого:

А я вам просто картиночек

@музыка: Cecile Corbel - La Fille Damnee

@темы: D18: Dino/Hibari, art (fanart), avatar

---

[южный ветер.]

Автор:  южный ветер.
Название: Весна
Фендом: Katekyo Hitman Reborn
Пейринг: Ямамото/fem!Гокудера
Рейтинг: PG
Дисклеймер: мир и герои принадлежат Амано Акире
Предупреждение: возможен ООС, автор знает, что fem-персонажам по идее надо менять имена, но ему нравится и так.
Примечания: сонгфик на песню Города 312 "Весна"


У неё в голове не метель, а зима с ураганами
А в вишнёвых губах её прячутся глупости тысячи
И она для него невозможная, чудная, странная
Но никак её образ в сознании своём он не выключит.

Вот уж действительно – ураган. Что по атрибуту, как немного позже узнал Ямамото, что по характеру. Вспыльчивая, даже взрывная, резкая, грубая. Совершенно не похожая на остальных девчонок в классе. Пацанка, одним словом. Волосы короткие, растрепанные, галстук вместо форменного банта на шее, рукава кофты небрежно закатаны до локтей, из под кофты внизу торчит не заправленная рубашка, юбка сидит, как… как на парне, и видно, что Гокудере в ней неудобно. На физкультуре занимается с парнями, потому что «с этими овцами» ей неинтересно. Играет в футбол и волейбол не хуже парней. Дерется, впрочем, тоже. Новенькая, а в первый же день так вмазала отколовшему какую-то шуточку в ее адрес новому однокласснику, что того прямиком в медпункт отправили, а фингал под глазом еще долго не сходил. И губы у нее никакие не вишневые, наоборот, бледные и тонкие, и почти всегда кривятся в недовольной усмешке. Да и не бывает в природе прям-таки вишневых губ, а косметику Хаято не признавала.
Она была для Ямамото будто инопланетянкой какой, гостьей из другого мира. Итальянка, да еще блондинистая, пепельно-серая совсем, а глаза зеленющие и колючие, и характер, прямо скажем, поганый – он таких еще не встречал. И несла Гокудера, по его скромному мнению, которое Такеши предпочитал держать при себе – не потому, что боялся от нее получить, а потому, что она была ему интересна, и портить отношения с ней ему не хотелось, - какую-то ахинею про мафию и называла главного неудачника их класса Саваду Тсунаеши почему-то боссом и Десятым. И эти ее динамиты, которые так не шли узким ладошкам и тонким длинным пальцам в массивных кольцах. Ямамото, конечно, вполне себе с радостью включился в эту как бы игру, но все равно до поры до времени считал все это весьма и весьма странным. Почему терпел? Да потому, что хотел стать хоть чуточку ближе к этой необычной, непонятной замкнутой девчонке, которая оказалась для него, как вспышка света в кромешной темноте – словно отпечатался ее образ на внутренней стороне век. Хаято его моментами даже раздражала, но его интерес заставлял терпеть все ее выпады.


И порою ночами уставший, измученный мыслями
Он до боли в глазах изучает её фотографии
А она излагает себя и эмоции письменно
Молча гладит бельё и воюет с замызганным кафелем.

- И чего в ней такого? – не раз спрашивал себя Ямамото, разглядывая ее фотографию, сделанную как-то в школьном коридоре украдкой. Конечно, Хаято заметила, разозлилась жутко, лучший спортсмен школы еле ноги унес. А вопрос этот уже не одну ночь не давал Такеши спать. Ну действительно, ну чего в ней такого? Не женственная совсем, хамка еще та, ну и что, что необычная, ну и что интересная этой своей необычностью? Вокруг бейсболиста всегда крутились девчонки, гораздо более приятные, чем Гокудера, некоторые даже робко признавались в том, что он им нравится, но они у Ямамото не вызывали ровным счетом никаких эмоций. Может, она и зацепила так, потому что плевать на всех хотела и не скрывала этого? Потому, что она была такой недоступной? Хаято ведь с Такеши и не разговаривала почти. Так, посылала изредка. А когда он попытался заговорить с ней во время их общего дежурства, молча подошла к доске и написала: «Пошел на!». Подумала, и зачем-то изобразила гневную рожицу. Ямамото тогда смеялся от души над этим рисунком – художник из итальянки, прямо скажем, был неважнецкий. Он тогда еще шваброй за это огреб. Извинялся потом, конечно, за свой смех, но удостоился в ответ только демонстрации красивого среднего пальца Гокудеры.
А ей не хотелось общаться с одноклассниками. Не привыкла она к общению, к такому добродушному вниманию. Не привыкла к на самом деле не злым вовсе шуткам, не умела отличить подкол от действительно оскорбления. Просто привыкла отвечать ударом на удар. А то, что это и не удар вовсе, а так, шутливый тычок в плечо, не понимала. Не было возможности научиться понимать и различать. Она приехала сюда с определенной целью, и теперь помогала своему непутевому пока еще боссу. Помощь, конечно, была еще та, от Гокудеры пока что шуму было больше, чем помощи, и Савада шугался этой не в меру активной и агрессивной девицы, как и всяких безумных идей своего репетитора, но деваться ему было некуда. А еще у Хаято были и другие заботы – она жила одна, а купленный домик нуждался в приведении в порядок. Она послала в свое время своего богатого отца куда подальше, и не рассчитывала, естественно, на то, что ей выделят денег на хоромы. Она привыкла со всем справляться сама. Вот и оттирала грязный кафель в ванной комнате и на кухне, награждая прошлых хозяев такими словами, что у любого благовоспитанного японского школьника уши бы в трубочку свернулись и отвалились. Ругалась, но не жаловалась.
И форму школьную гладить приходилось. Ей-то пофигу, она бы так и ходила в том, что первое выпало из шкафа, да это же не Италия, на мозги будут капать так, что проще пойти хоть на какие-то уступки школе, Хаято и так выделялась своей хулиганской трактовкой скучной формы. И все остальное тоже приходилось гладить. И готовить тоже, хоть готовка сводилась в основном к тому, чтобы залить кипятком растворимый кофе и зажечь сигарету. Но на этом же долго не протянешь, есть иногда тоже что-то надо. Нормальное. А еще приходилось убираться. Иногда. В доме Гокудеры царил, конечно, художественный беспорядок, близкий к хаосу, но не превращать же его, в самом деле, в свинарник.

Он наивно считает, что сможет со всем этим справиться
Что она как и многие вспыхнет и скоро забудется
А она всё твердит себе, что далеко не красавица
По ночам гонит мысли о нём по пустым тихим улицам.

Иногда Ямамото жутко надоедало, что мысли о Гокудере никак не шли из его головы, и он убеждал себя, что это все просто ее необычность, не больше, что потом он привыкнет к новой однокласснице, и станет относиться к ней так же, как и ко всем остальным. Потом он убеждал себя, что она просто коллега по их, он давно это понял, пусть и продолжал притворяться, далеко уже не-игре в мафию, такая же, как и все остальные Хранители. Вот только где-то в глубине души понимал, что врет сам себе. Но продолжал наивно себе это внушать.
А Хаято ничего себе не внушала. Как-то услышав от девчонок: «А ты, кажется, нравишься Ямамото, он так часто на тебя смотрит», она просто покрутила пальцем у виска.
«Нравлюсь, ха! Не смешили бы мои тапочки, дуры», - думала Гокудера, натыкаясь взглядом на свое отражение в зеркале. Оттуда на нее недовольно смотрело лохматое существо неопределенного пола в растянутой футболке и спортивных штанах.
Она не понимала, как может нравиться. Не представляла просто. Ей это было не надо. Да и не воспринимала она себя, как девушку. Гокудере все девчачьи заморочки были до фени, у нее были гораздо более серьезные проблемы и дела, чем думать, кто на кого как посмотрел, и как она выглядит в глазах других.
«Достал меня уже этот чертов бейсбольный придурок», - мысленно ругалась она, сидя ночью на подоконнике с сигаретой в руках, и мстительно набирая Ямамото ответ на смску, пришедшую еще до полуночи. Ничего, пусть проснется, поищет телефон, сам виноват, нефиг потому что. С тех пор, как начала формироваться Семья, он все никак не мог догнать, тупица, что не собирается она встречаться с ним у дома Десятого, чтобы всем вместе идти в школу. Это они с боссом шли вместе в школу, а новоиспеченный Хранитель Дождя просто примазывался.
Хаято писала ему смску, посылая его в очередной раз куда подальше, получала в ответ неизменный смайлик, хоть в час ночи, хоть в пять утра, и продолжала беситься. Как же он ее бесит! Такой весь улыбчивый, добродушный, миролюбивый, терпеливый, любимец девчонок, тьфу! Даже ни разу не ответил на все ее грубости, только и знает, что улыбаться в ответ и советовать Гокудере поостыть и смотреть на мир проще.
А больше всего ее бесило то, что она не могла перестать о нем думать. Достаточно было маленькой искорки, какого-то намека, чтобы у нее внутри начиналась буря под названием «Этот тупой Ямамото!».

И встречая её, он старается, держит дистанцию
Убеждает себя в несерьёзности всей ситуации
А она едет с ним до ненужной ей в принципе станции
Чтобы только ему пару лишних минут улыбаться.

А Ямамото все это замечал, видел, как Гокудера бесится, когда он дружески обнимает ее вместе с Тсуной за плечи. Как буквально окатила презрением, когда предложил помочь ей убраться в спортзале, который девушку заставили вымыть в наказание за очередную драку. Как огрела тогда шваброй, а потом еще неоднократно школьной сумкой, а как-то и вовсе залепила с кулака в челюсть. Такеши не оставлял попыток просто наладить с ней отношения, хоть как-то, поэтому изо всех сил старался держать все-таки какую-никакую, а дистанцию. Но у него, открытого, общительного парня, получалось плоховато.
«Несерьезно это, чего я все к ней лезу, это ж все равно, что биться о бетонную стенку… И вообще, ей вон, похоже, Тсуна нравится, она слово «Десятый» раз двадцать на дню повторяет», - так размышлял мечник, но попыток как-то расшевелить упрямую Хаято, не желающую видеть никого и ничего дальше новообретенного босса и мыслей о том, как стать идеальной Правой рукой, попыток показать ей, что в этом мире что-то еще существует, и кто-то еще заодно, не оставлял. Почему – а черт его знает. Ямамото не привык анализировать свои поступки и делал так, как велело ему сердце, интуиция, шестое чувство и иже с ними.
Вот если бы она ему улыбалась, это было бы неплохо, конечно. Хоть раз бы улыбнулась. Так нет, только кривая усмешка. Гокудера, похоже, вообще не умела улыбаться. Или не хотела. Или и то, и другое вместе. Она только Тсуне и улыбалась, хотя непонятно было, улыбается ли она мальчику по имени Савада Тсунаеши, или придуманному ей самой образу босса, человеку, благодаря которому она нашла смысл жизни. По мнению Ямамото, она б его и так, сама могла бы найти, если бы дала себе труд подразогнать экзотических тараканов в своей голове и не зацикливаться на мафии. Но он много о Хаято не знал, и благоразумно держал свои соображения при себе.
А она сидит вон сейчас на соседней скамье в вагоне метро, хотя места полно, могла бы и рядом сесть, и зыркает на него, когда ловит его взгляд, ну прямо как дикая кошка на присевшего погладить ее человека.
И так уже какой месяц. Такеши не понимал, зачем она ездит с ним до кольца, когда ей выходить на пару остановок раньше, а потом идет, ругается и посылает, как обычно, подальше, на предложение ее проводить – идти-то все-таки не очень близко.
А все началось с того, что в день появления Гокудеры в школе получилось так, что они поехали домой вместе. Тсуна вышел раньше, без пяти минут Хранительница Урагана тут же вытащила плеер и заткнула уши, отключившись от реальности. Сообразила, что что-то тут не так, только когда Ямамото потряс ее за плечо.
- Гокудера, вставай, это конечная станция.
Девушка сказала что-то на незнакомом Такеши языке, надо думать, родном итальянском, но и без перевода он понял, что ругательство, судя по выражению лица и резкости, с которой это слово было сказано.
Она ведь утром так и не запомнила, на какой станции выходить, города не знала вообще, и как теперь домой добираться – непонятно.
- Тебе в какую сторону? – поинтересовался Ямамото, когда они вышли на перрон.
- В противоположную твоей, - огрызнулась Гокудера. Она была очень зла на себя за такую оплошность, но просить помощи у бейсболиста не собиралась ни в какую.
- Ты пропустила свою станцию и не знаешь, как до дома дойти? – внезапно поинтересовался Ямамото. И как только сообразил? – Так скажи адрес, я тебя провожу.
- Все я прекрасно знаю, без твоей помощи как-нибудь обойдусь, - отрезала Хаято и резво прыгнула в подошедшую электричку в обратную сторону. Вышла на следующей станции и еще часа два бродила по незнакомым улицам, прежде чем нашла все-таки свой новый дом.
Такеши потом все-таки узнал, где она живет, и недоумевал, почему Хаято не выходит на своей станции, от конечной-то ей совсем неудобно идти. Не хочет признаваться в своей оплошности? Но глупо же.
И Гокудера сама тоже не понимала, зачем она это делает. Просто она привыкла уже к этим перебранкам, где ругалась в основном, конечно, она, а Ямамото отшучивался. Привыкла к тому, как он улыбается, когда ловит ее недовольный взгляд. Просто ли привыкла? Может, ей это начало нравиться?
Хаято, конечно, гнала от себя такие мысли (почему-то хотелось добавить «бейсбольной битой»), но упорно на своей станции не выходила.

Эта весна, весна придумана, весна
Ей особая причина не нужна
Только чего-то там напутано, город спал, а тут она
Всё перевернула весна...
И без вариантов... весна, весна.

С того момента, как завязалась эта история с мафией, прошло чуть больше полугода, но Семья юного Десятого Вонголы за это время пережила больше, чем многие за всю свою жизнь.
А когда наступило временное затишье, на город неожиданно свалилась весна. Неожиданно прежде всего для самих Хранителей, которые уже отвыкли от обычной школьной жизни. Много чего произошло за это время, они все изменились, стали чуть взрослее, чуть терпимее друг к другу, поняли, что они все-таки команда, так или иначе. Даже вон Гокудера поняла, в ее голосе не слышалось злости, разве только иногда раздражение, да и то, наверное, по привычке, и какая-то насмешка. Тоже уже совсем не злая. И она все так же ездила до конечной станции.
- Тебя проводить, может? – наобум предложил Ямамото, не надеясь на успех. – Тяжело же это тащить все.
Хаято материлась, пыхтела, но тащила нехилую стопку книг, которую ей выдали на приведение в порядок. Естественно, в наказание. Естественно, за нарушение школьных правил. Она еще не привыкла снова к тому, что курить в классе все же не стоит. Хорошо еще, что Хибари каким-то чудом не узнал.
- Я Правая рука Десятого, а не изнеженная девчонка тебе. Хотя… на, тащи, сам напросился.
И Гокудера с ехидной ухмылкой чуть ли не на голову мечнику свалила книги.
Когда они дошли до ее дома, и Такеши свалил книги в коридоре, он все-таки ее поцеловал. Хаято, надо заметить, сильно против не была, но для профилактики все равно потом огрела Ямамото поднятой с пола книгой. Так, чтобы не расслаблялся.
А в классе потом, на следующий День Святого Валентина, когда Гокудера, взбешенная обилием валентинок и шоколадок, вываленных поклонницами на Ямамото, прилюдно его поцеловала, все долго недоумевали, как это так вышло, что темпераментная итальянка, оказывается, уже почти полгода встречается с тем, на кого больше всех ругалась.

@темы: 8059: Yamamoto/Gokudera, fanfiction

---

Valentine's Daaay~

[Schneekonigin aka Urtin]

Запоздало, но все же

8059 & D18

@темы: 8059: Yamamoto/Gokudera, D18: Dino/Hibari, art (fanart)

---

[Oz Vessalius]

Автор:  Oz Vessalius
Бета:  Гордыня
Категория: Слеш
Фендом: KHR
Пейринг: D18
Рейтинг: PG
Жанр: Ангст; ER (Established Relationship); Экшн (action)
Размещение: С разрешения~
Предупреждение: возможен ООС, который я так старательно избегаю.
От автора: Меня стукнуло - написала.... А вот зачем... хД В общем, прочитала три фанфика, схожих по сюжетной линии - тоже захотелось что-то такое написать...
И лучше прочитать заранее эти два три фанфика т.к. писалось на их основе:
"С широко закрытыми глазами" - www.diary.ru/~d188059/p92134454.htm (начало всех начал хД)
"Похищение" - ficbook.teinon.net/fanfiction/anime_and_manga/k...

И Альтернативный вариант "Похищения" так же есть и написанный тем же автором. Но у меня мм... сиквел именно "Похищения"

Хибари снова покалечил всех, до кого смогли дотянуться его тонфа – а это практически все. Сломанные ребра, запястья, руки, пальцы, носы… - ничего из перечисленного не волновало самого разрушителя. Очередное задание, которое не имело сейчас никакого значения. Единственное, что сейчас мог Хибари – это срывать свою раздражительность, гнев, накопившиеся за эти два месяца. Уничтожить все, что раздражало, все что мешало и банально мозолило глаза. А нужен был лишь повод… и объект.
Последнее всегда находилось быстро из-за того, что семья Каваллоне потеряла своего лидера на целых восемь недель. И это не могло не отразится на Вонголе. Все же, учитывая, как эти два травоядных были близки… Но это все предрассудки. Вонгола и Каваллоне давно сотрудничали с друг другом, а как только вторая семья ослабла – ее попытались захватить силой. Разве не разумно? Или, лучше сказать, уничтожить с потрохами. И, естественно, Вонгола не могла не засунуть своего длинного носа в это дело. Савада вообще любил спасать всех и вся, кто только приглянулся ему и оказался совсем не замешан в тех переделках, что затевала мафия против него. Хотя в этот раз это была лишь «помощь другу». Как идеалистично. Этот самый «друг» пропал уже чуть меньше двух месяцев назад – и еще неизвестно что с ним сделали…
И из-за этого всего было много шума. Кея вообще поначалу хотел разобраться со всем самостоятельно, но не смог. Нужны были все хранители, чтобы поддерживать хоть какой-то порядок. В частности в том случае, если будет угрожать опасность большого масштаба. Но Хибари до этого не было дело в частности – он лишь изредка откликался на «просьбы» Савады. Юноша в последнее время ходил темнее тучи, став разговаривать еще реже. Казалось, с первого взгляда, что все, что бы не делал брюнет – делалось на автомате. Но это лишь на первый взгляд. И лишь некоторые знали, что кроется за этими автоматическими движениями. Думал. Если во время миссий у него преобладали чувства, то в более спокойной обстановке (не учитывая, когда он приходил в штаб Вонголы) он предпочитал размышлять. Не важно о чем – лишь бы анализировать. Будь то будущая миссия, какие-то проблемы в Нанимори или же…известия о Дино Каваллоне. Ромарио иногда доставлял ему ту или иную информацию, но хранитель предпочитал сам разузнать о местоположении пропавшего.
Тогда он узнал, узнал – но было слишком поздно. Добравшись до места самым первым, он ничего не обнаружил, кроме крови, разодранной одежды и кнута. Увиденное шокировало, хотя все было не так уж и страшно. Просто… понимание, что опоздал, что не успел… и что его опередили. После этого Хибари не сдерживался и избил всех, кого обнаружил. Так как он был один, то никого кроме его и врагов здесь не было. В ту ночь началась буря и в том поместье разразилась жестокая драка.
Но Кее пора было уходить. Это кровавая комната напоминала ту, где когда-то держали Дино. А валящиеся вокруг тела – не что иное, как простые декорации, без которых можно было и обойтись. Он выполнил задание, теперь можно и возвращаться… чтобы опять окунуться в собственную задумчивость. Чтобы не вспоминать, чтобы просто не вспоминать…

-Кея!
Хибари опять замахнулся тонфой, но в этот раз его оружие задержал кнут. Несмотря на слепоту, теперь Дино мог себе позволить такой трюк. После их то тренировок… И вообще, он стал необычно чувствительный к окружающей среде, что было весьма трогательно. Кто здесь был слепым как крот? Хотя… это было сильно сказано, даже для Каваллоне.
-Что?
-Это я должен спросить! Что значит, ты мне запрещаешь там показываться?
-Я занят в этот день – значит, ты никуда не пойдешь.
-Не говори так, будто я не справлюсь!
-Но это так.
Холодный бесчувственный тон. Как всегда. Но Кея ощущал, что этому тупому коню обидно, но это не имело значение. Хранитель Вонголы не намерен был отпускать мужчину одного, учитывая, что этот Цукаса Номура ему нисколько не понравился. Даже наоборот – парню лишь бы был дан повод забить эту противную рожу до смерти… И то, что Дино был слепой его не оправдывало – Кея каждый раз замечал, как извращенец посматривает на его травоядное. И кто после такого вообще позволит встретиться с таким человеком?
Но выражать все это Хибари не собирался. Сугубо его личное мнение, которое он никогда не озвучивал. Это чувство собственности… оно никуда не уйдет уже и будет всегда, но в сочетании с упертостью и гордостью этого коня…
-Кея…
-Мне пора.
Отвернувшись и убрав оружие, Хибари вышел из кабинета. Ему нужно было на самолет - на этот раз его ждала Англия. Разговаривать с Дино не было времени, как и желания. Если это травоядное не понимает, поймет потом. Но Кея и предположить не мог, что Кавеллоне вытворит такую глупость и все же поедет на встречу. Кто же мог знать… Или это сам брюнет был беспечным? В последнее время с Дино творилось что-то странное, но это было еле заметно. Хибари думал, что само пройдет... Но он пошел на эту встречу!

Пошел… И теперь два месяца, целых два месяца… Хибари не был в поместье, где когда-то они жили. Он все время останавливался в ненавистных гостиницах – но лишь бы не в том доме, где они жили. Все раздражало до ужаса. Каждая вещь, каждый объект – даже сама атмосфера. Именно поэтому он каждый раз ночевал в совершенно незнакомой комнате, с совершенным безразличием.
Холодны простыни обжигали кожу, напоминая о ране, что теплилась в груди. Она никак не желала закрываться, чтобы Хибари не делал. Она гнила и болела, давая ощущения нереальности происходящего. Но этой слабости юноша не поддавался – ни за что. Ни что не может его контролировать, но… Но… Эта боль не отступала, то и дело напоминая юноше, кто виноват. Повернувшись на спину, Хибари ясно слышал, как тикают часы, за окном проезжают машины и дует ветер, тряся рамы так, что те глухо стонали. Тишина казалось такой оглушающей, несмотря на весь мелкий шум.
Что же дальше? Постепенно так гнить, вырезая рану своей гордостью или же просто откинуть это чувство? Вспоминается теплая улыбка, и, несмотря на слепоту, осторожное, теплое касание нежных пальцев к щеке. Тихий шепот и горячее дыхание. А так же…Обида, гнев, смущение, не понимание и детская, неописуемая радость… Хибари усмехнулся. Ну, уж нет. Он найдет этого коня, чтобы с ним не стало – он его. И горе тому, кто посмел его тронуть. Слащаво? Возможно. Но вряд ли этого «кого-то» Кея пожалеет, даже при всей своей… уступчивости.
Это было давно принято, с тех пор, как Хибари стало известно, что Дино похищен. Но каждый раз он себе напоминал об этом, чувствуя, что рана начала снова саднить. Чтобы он позволил, чтобы какая-то боль сломила его? – Этому не бывать. Больно всему живому, не исключая никого – рано или поздно она проходит и остается только память. И Кея позаботится, чтобы память осталась смутной, чтобы ее заглушало это неразумное существо, что находилось рядом.

-Где он?
Хибари только вернулся. Англия ему не понравилась – одни туманы и дожди. Мерзость. Да и город не имел ничего общего с Японией, как и с Италией. К последнему городу он ужасно привык – что и не стоит отрицать. Эти постоянные разъезды… Но быстро уладить дело – один из принципов хранителя облака. Тем более, он был не спокоен насчет их разговора с конем. Зная Дино, тот мог вытворить что угодно, чего чаще всего и ждали многие. Но на этот раз Кея наделся на благоразумность блондина и только поэтому уехал.
Пройдя мимо Ромарио, он хотел было громко войти в кабинет, где обычно в такое время заседал босс Каваллоне, и проверить о возможности нахождения там его травоядого, но его остановила тишина. Обычно этот мужчина, что всегда вертелся возле босса, никогда не упускал случая что-то ему сказать, а ответить на вопрос - тем более. И это странное выражение…. Но... на этот раз…
-Что такое?
Но Ромарио все молчал. Синие глаза сверкнули, Хибари обернулся, теперь внимательно смотря на подчиненного Каваллоне, требуя ответа.
-Его там нет, Хибари-сан. Он... не вернулся.

-Аа… - Еле слышное.
Кее все-таки приснился кошмар. Это бывало редко, но метко – состояние было ни к черту, как и настроение. Из-за недавнего воспоминания так на него подействовало, что окончательно испортило настроение. И юноша думал только обо дном(думать обо дном это даже круче чем думать о дне..) – поскорее найти и забить до смерти всех, кто довел его до такого состояние, что еще сняться кошмары…
А сон был вполне обычным – никаких ужасающих красок. Просто кромешная тьма. Она сгущалась вокруг, давила и душила. И… ничего. Вокруг пусто, словно и не было в мире ничего того, что сейчас окружало брюнета. Длилось это лишь мгновение – даже не казалось, что прошло уже полночи. Удивительная вещь – человеческий организм…
Тяжелый вздох. Хибари все же встает с кровати, хоть вставать еще было очень рано. Четыре часа утра. Видимо, сегодня выспаться ему не удастся. Это не расстраивало, сон все же один из тех качеств, которые Кея воспринимал как должное. Но вот если какое-то травоядное помешает ему спать… В данный момент это бы закончилось весьма плачевно. Но вряд ли об этом думал хранитель облака, избивая каждый раз кого-то за нарушения тишины в его присутствии.
Взгляд обратился в окно. Скоро будет светать, но небо было все таким же непроницательным и темным. Напоминала ту бурю, когда юноша ворвался в поместье. Тогда облака казались тучами, но дождя не было. Зато сильный ветер чуть ли не сметал все на своем пути. Но этим утром погода была благосклонна – на небе не облачка, как и ни одного погодного недостатка. Тишь и гладь…
На протяжении этих двух месяцев…
Неожиданно постучали. Кея, не вздрогнув, повернул голову к двери, словно хотел ее внимательно изучить, но в тот же миг с его губ сорвалось тихое: «Войдите». Кусакабе. Впрочем, в этом было ничего удивительного. Хибари сказал, где он находится только ему. Возможно, еще Вонгола в курсе, но сейчас не это волновало юношу. Он просил беспокоить его только по одному поводу. А значит…
-Ке-сан. Нашли… дом. Но их там уже нет.
-Координаты.
Кусакабе послушно подал Хибари листочки, как-то с беспокойством глядя на молодого мафиози. Тот лишь изучил бумаги и как-то нехорошо улыбнулся, чего и боялся подчиненный.
-Прекрасно.
И не оставалось сомнений, что теперь разразится еще одна кровавая бойня.

До того разговора, до того как он уехал, далеко до того происшествия…
-Ты идиот?
А в ответ слышан только смех. Хибари нахмурился, усаживая Хиберда себе на плечо. Птичка прилетела только что, явно почувствовав, что очередная тренировка закончена. И как комично – теперь ученик тренирует учителя… Но сейчас не об этом явно шла речь. Услышав от одного пустоголового коня, что он собирается попутешествовать в следующие выходные, хотелось лишь одного – устроить дополнительную тренировку и поскорее избить блондина до смерти. Но, увы – это было не в его графике. А как жаль…
-Я серьезно. – Дино стоял около крана и с удовольствием оттряхивал мокрые волосы. Он всегда так приучился делать. Холодная вода освежает, притупляет боль от ссадин и ушибов, а так же просто позволяет проснуться, что он наконец не на тренировке…
Тихий вздох. Кея нахмурился, отводя взгляд. Недовольство ярко отражалось на его лице, а в голове витали мысли о том, что он об этом думает. И всего фраз, готовых сорваться с языка было две: «Не пущу» или «Забью до смерти». Впрочем, обе фразы ясно показывали, насколько брюнет был против и что явно не собирается, как и соглашаться, как и отпускать.
На этот раз, после множеств заверений (не со стороны Хибари), этот... это простодушное травоядное хотело слетать в Японию, где сейчас находился босс Воноглы. Зачем это было делать, тем более в одиночку? Ладно, почти в одиночку – пара людей все равно не в счет. В прошлый раз их-за подобной задумки он чуть ли серьезно не был ранен, сейчас – хочет в Японию…И в будущем – опять глупая встреча с тем травоядным! Как капризный ребенок!
Но Каваллоне не видит его выражения лица и не может понять, как хранитель облака против этой затеи. Но сказал он уже все – и больше добавлять он не стал. Если ему не хватило прошлого урока – хватит этого. Но где-то в глубине души юноша все же думал, что Дино останется в Италии, что он не настолько безрассуден.
Молча повернувшись, Кея пошел прочь. С конем в последнее время творилось что-то не ладное – будто с цепи сорвался. И все лезет, лезет в неприятности И это идея со встречей, о которой он упоминал ранее…. Это утомляло. Мимо пронесся Ромарио, но Хибари уже скрылся за поворотом и направился домой, тем самым показывая, что разговаривать сегодня с любовником он не собирается.

Кап. Кап. Кап. Хибари вздохнул, взмахнув тонфой. С нее полетели капли крови, оставляя свои следы уже на полу, на стенах… Здесь было мало тех, кто умел драться, в частности одна прислуга. Но ею займется уже Кусакабе. Подчиненный побаивался подпускать к ним злого хранителя облака. Хотя слово «злое»… явно в данным смысле неуместно – привычное «раздражен» подойдет гораздо лучше.
Спрятав цепи, свисавшие с оружия, Хибари посмотрел на свои руки. В крови. И лишь костюм, каким-то образом, остался цел – в смысле чистый. Его даже не смогли задеть… и такие слабаки похитили Дино? На губах заиграла усмешка. Прекрасно! Может и прятаться они умеет мастерски, а вот драться… И этот дурак проиграл кучке таких вот ничтожеств, которые и защитить какой-то домик не могут! Не то, что свои жизни даже… Но пока Кея никого не убил – впустую тратить силы… Пусть он и зол, но убить он хотел лишь одного.
Юноша прошел наверх, проходя мимо зеркала. В нем всего секунду мелькнуло отражение брюнета. Горящие синие глаза безразличием ко всему, что здесь находилось, в руках неизменные, окровавленные тонфы, которые он не спрячет в ближайшее время – пока не скроется из этого помещения - и приличный черный костюм со знакомой фиолетовой рубашкой. Но вот силуэт мелькнул и исчез, а Кея последовал дальше. В ту комнату, о которой ему так любезно рассказали, после десяти минут избиения. Дверь распахнулась. Книги, полки, какие-то безвкусные мягкие игрушки, словно здесь жил ребенок, и самое главное – в центре большая, двуспальная кровать. Хранитель остановился перед ней.
-Тупое, ты, травоядное… Дино…
Голова опустилась. Возникшее неясное чувство вины никуда не хотело деваться. Оно возникало особенно остро в тот момент, когда Хибари видел неуклюжее, даже после стольких тренировок, состояние Каваллоне. Как тот случайно ронял бокал, или спотыкался об ту чертову и бесполезную лестницу. Без разницы как проявлялась это его неуклюжесть, даже если рядом был один из его подчиненных. Он понимал кто виноват, но так же не мог сказать ни слова. И гордость, и... Дино. Блондин сам выбрал себе такую жизнь в тот момент, когда согласился стать донерм для Кеи. И не подумал же, сволочь, что от этого второму будет только хуже…
Но тем не менее. Бросить его даже таким? Оставить? Забыть? Этого уже Хибари не может. Он знал это и не мог не признать. Когда сняться такие кошмары, когда приходишь в безумие от одного слова, когда уже не можешь разлюбить…И лишь одно возможно: быть просто рядом. Но нет, без приключений Каваллоне не мог и всегда искал их на свою пятую точку!
Оглядел кровать. По словам того травоядного здесь держали пленника. Такая большая кровать… Руки сами сильнее сжали тонфы. Уже…уже два месяца прошло. Что с ним успели сделать? В каком он состоянии? И смотря сейчас на спальное место, Хибари не мог не заподозрить основного. Юноша закрыл глаза. Он не мог не помнить этот взгляд. Не мог не запомнить эти черты лица. Этот яд, во взгляде на него. Тот, кого бы он и близко не подпустил… Кто так мягко исчез после исчезновения босса Каваллоне…
- Цукаса… – Прошептали губы, а глаза чуть приоткрылись .- Номура.
Захотелось разнести все в этой комнате – вплоть дл стен. Разнести, уничтожить, разбить. На кольце мелькнуло пламя и тут же исчезло. Он понимал, что вскоре сюда заявится и Вонгола – Кусакабе не мог не послать им сообщение. С одной стороны – так надоело, а с другой полное безразличие. И все же, руины после себя хранитель облака оставлять не спешил и не привык. Он уже избил всех способных держать оружие в этом доме, а гнев все не улегся. Словно пожирал изнутри, заставляя идти на опрометчивые поступки.
Но голова на плечах тоже имеется, чтобы подавить чувства, заставив вспомнить, что ничем хорошим это кончится не может. И тем более, так ли ему нужно разрушать этот особняк? Груда камня, построенная слишком безвкусно. Даже дом Каваллоне и то выглядел краше… тихо фыркнув, Кея покинул комнату, на последок все же разрушив полстены подле входа – для профилактики.

Людное и шумное место. Все раздражало до крайности взять тонфы и избить рядом находящегося человека. Но Кея терпел, попутно оглядываясь на травоядных, что окружали их. Итальянцы. Очередная бессмысленная поездка, в которой юноша участвовал лишь по прихоти одного человека (хотя лично Хибари не считал его таковым – в иные моменты), идущего так радостно и в то же время так спокойно, если сравнивать с темноволосым спутником.
И зачем он только согласился…
-Почему-то мне кажется, что ты недоволен.
-Не кажется.
Тихий смешок, но Дино продолжал неуклюже пробираться вперед по улице. Довольно медленно. Однако все же именно блондин тащил за собой Хибари, держа того за руку. Такой расклад совсем не нравился Хранителю, но он молчал. Пока… В этой толпе было бы не удивительно потерять этого глупого коня, а это сейчас никак нельзя допустить. Будет потом ходить как брошенный кот.
-Кея…
Резкий поворот, и брюнет оказался зажат к стене, в маленьком, едва видимым с большой улицы, переулке. Рядом, тут как тут оказался Дино, наклоняясь над ним и неуклюже уткнулся носом в лоб, улыбнувшись. Каваллоне любил удивлять, и Кея ответил тем же отпихнув его, но не так просто было все как казалось. Блондин просто прижал юношу к стене, не давая лишних шансов двигаться.
-Когда ты раздражен, только так тебя можно заставить слушать…
Тихий голос, обжигающие дыхание на лице… и аромат дорого парфюма. Хибари вздохнул, отводя взгляд, и ничего на фразу не ответил. Он часто молчал, но иногда с этим травоядным не выходило, кроме как бросаться весьма длинными фразами…
-Ты собирался прогуляться?
Вместо ответа Дино опять улыбнулся, наклонился и так же неуклюже коснулся губ юноши. Теплота близкого человека, его запах и умиротворенное дыхание. Легкий поцелуй нес в этот раз за собой гораздо больше интимности, чем страстный и горячий. Глупая нежность и чувство умиротворенности – все это было очень дорого. До боли.

Кея открыл глаза. Непрошенное воспоминание так и лезло в душу. Оно было одним из тех, что юноша изредка пускал к себе, вспоминая о прошлом. И сейчас, это было некстати. Очередной бесполезный поиск, а в голову лезет черт знает что. И это совсем нехорошо.
Юноша закрыл глаза, на минуту сосредотачиваясь только на себе. Вздох. Выдох. Едва слышное собственное дыхание. Кея успокоился весьма быстро, а воспоминание поблекло. Голубые глаза приоткрылись, вглядываясь теперь внимательно в обстановку. Губы тронула улыбка. Очередная база предстала в виде особняка, правда на этот раз одноэтажного и более… простого. Впрочем, это не имело большого значения – просто теперь мало пространство для поиска... и чужого бегства.
Но вот эйфории от предстоящего веселья не было. Нет так - она просто была не такой торжественной и всепоглощающей, чем обычно. Что-то изменилось? Не ясно. Хибари снова опустил взгляд, впрочем прекрасно ощущая все, что происходит вокруг. Шум листвы. Свист ветра. И тихий «голос природы»: от неясных шорохов до птичьих голосов. Хранитель облака находился за городом, далеко от того городка, где недавно останавливался. Впрочем, дорога была не такой тяжелой, как представлялось Кее. Не для него, просто уже привыкшего перебираться с место на место в кротчайшие сроки. Привык. Как быстро невольно начинает нравиться такой образ жизни, хотя совсем недавно ты спешил возвратиться совсем в другое место, Хибари Кея.
И юноша начал тихо спускаться в низ, попутно доставая тонфы. Вот и сквозь густую, зеленую еще листву начали проглядываться очертания здания. И хотелось лишь одного – поспешить. И правда, будет нехорошо здесь задержаться из-за парочки другой неопытных и слабых бойцов. Не имело смысла. Учитывая, что завтра вечером ему нужно быть в штаб-квартире по просьбе малыша…
Крик о помощи прозвучал как-то приглушенно. Лишь глухой удар, как чужой голос оборвался. И в то же время, это травоядное успело нажать на рацию, чтобы его крик услышали все, но для Хибари было меньше хлопот. Он уже ворвался в главный холл, нисколько не заботясь о конспирации. Это и так уже было не нужно… И вокруг как всегда собралось множество крыс, явно не понимающих, что он забьет здесь и сейчас всех… до смерти если повезет.
Удар. Удар. Удар. Несчетное количество взмахов и поворотов, криков и хруст костей. Хибари устало вздохнул, поглядывая на уже явно нерешительных и точно напуганных противников. Слабаки. Поскорее хотелось втоптать их в землю, чтобы поняли, с кем связались…и успели пожалеть. И Кея не остановился. Не давая ни секунды отдыха, он снова и опять взмахнул своим оружием. Блеснуло пламя…
Через пять минут он прошел дальше, нисколько не обращая внимания, что после себя в холе остались лишь руины, хотя в них виноват точно не он – лишь косвенно. Провел скучающий взгляд и резко направился в том направлении, откуда, ему казалось, шло намного больше бойцов – там-то есть что-то интересное, коль до этого расположены они были все в одном месте. Полуулыбка, лишь для самого себя и спешка лишь для того, чтобы закончить все побыстрее, не теряя времени на это подобие бойцов.
И вот он предстал перед какой-то комнатой, оказавшийся «тупиком» в это просторном коридоре. Широкие, тяжелые двери. Но вот что способно удержать грозное облако перед своей целью? – Явно не это подобие двери. Грохот и она легко слетела с петель, а за ней в комнату не спеша прошел Хибари. Просторная и красивая комната, хоть вещей было немного. Слева рабочий стол с небольшой кучей документации на ней. Пара небольших стеллажей с различными книгами, фигурками и прочей ерундой. Пол не был покрыт ничем, оставляя ощущения того, что это крайне уютное и домашнее помещение - личные покои да? Слева опять…кровать, на этот раз чуть поменьше. Однако не это отвлекло Кею. На ней (кровати) кто-то сидел к нему спиной. Светлые, растрепанные волосы, сгорбленная осанка и… голый по пояс.
-Каваллоне?
Но фигура не шевелилась. Хибра нахмурился. Подойдя к блондину, он приподнял его лицо за подбородок и…не узнал. Пустые глаза вместе с лицом не выражающим почти никаких эмоций наводили страх. Бледная кожа так отличалась от той смуглой, что когда-то была у Дино. Образ отличался. Кея не знал такого травоядного. Словно вылитая кукла, сделанная тщательно, продумано и со своим скрытым смыслом. Словно не живой человек. Словно не его Дино. Тонфа упала, а пальцы коснулись щеки и дальше по скуле, зарываясь в волосах. И в тот же миг Хранитель облака сжал их, заставляя блондина поднять голову вверх.
Ничего. Никакой реакции. Взглядывать в это лицо, Кея невольно обратил внимания на грудь. Виднелся свежий шрам на плече и пара свежих ссадин, но не это… было важно. Красные пятна. Следы чужих ласк так и красовались на бледной коже. Это был удар ниже пояса, который, впрочем, юноша стерпел. Во взгляде появилась нотка садизма – вернулась та эйфория. Разрушить, убить. И в первую очередь того, кто посмел это сделать. Кто посмел тронуть то, то принадлежать ему. Еще до того момента, как он сказал «да»…

-Я люблю тебя
Яркий солнечный свет, ощущение того, как щекочет трава и тяжесть чужого тела. Хибари глядел на того, кто был всему виновником. Дино Кавланноне. Это очередная тренировка закончилась тем, что сейчас Кея лежал под мужчиной в полуобнаженном виде и выслушивал глупое признание в любви. За такую смелость хотелось убить. Забить. Загрызть. Последнее было вернее, потому что Кея остался без тонф, но это его не очень страшило.
Мягкий взгляд карих глаз и пронизывающий синих.
-Отвали.
Попытка спихнуть наглого травоядного с себя для Хибари не увенчалось успехом. Каваллоне лишь улыбнулся, сильнее прижимаясь к нему, а губы уже поцеловали мочку уха. Такое нежное, но ужасно раздражающее прикосновение. Хибари отвернулся, но лишь затем чтобы потом с силой укусить навязчивого «возлюбленного» за то же ухо. Ситуация могла бы показаться комичной, если бы вдруг алая капля не упала на лицо брюнета, оставаясь кляксой на щеке. Видимо, загрызть, означало серьезно. Но стоило Дино надавить на пах юноши, как хватка Кеи ослабла, а потом он и вовсе отпустил окровавленное ухо. И выражение лица не предвещало тупому коню ничего хорошего. Но блондин лишь, не переставая все улыбаться, слизал собственную кровь с щеки Хибари, получив за это ощутимый пинок между ног. Вздох.
И это первое признание в любви.

-Где?
-На юго-западе, но Ке-сан…
Но Кея уже не слушал, направляясь по шумной улице в указанном направлении. В последнее время он не находил себе место, мотаясь туда-сюда, услышав только список тех, кто был виновником в происшествии с Каваллоне. И находит их. Наказание за случившееся, за все, все, невольно достигает этих извращенцев в виде Хранителя Облака Вонголы. Не то, чтобы все были такими уж виновниками – косвенно, многие из них провинились перед Хибари. Как он решил. Один виновник лишь был, одна сволочь, которая отобрала и использовала его травоядное. И вряд ли он отделается, так же как и все, кто ему помогал. В свою очередь его телохранители, его знакомые и прочие, прочие. Ну, ничего, будут знать.
Сейчас он находился в Праге, на дико шумной улочке центра. Его бы воля – брюнета бы здесь не было, однако возможно именно здесь он найдет того, кого нужно. Проторчал он в ожидании неделю, чтобы убедится, что мистер Цукаса заявится именно сюда и именно в то место, о котором так любезно «рассказал» один из тех, кого Хибари нашел и избил. И сейчас представился шанс, наконец, схватить виновника. И Кея не терпелось наконец-то…
Не хотелось вспоминать те глаза, то выражение лицо… Это было невыносимо. Злость снова начала подниматься и вот-вот вырваться наружу. Но избить было некого, да и в этот раз это ноющее чувство не увянет, не утихнет. Оно хочет добраться лишь до одной цели и лишь тогда будет удовлетворенно… И сейчас эта цель была рядом…
А Прага шумела, жила своей жизнью. В столь красивом городе казалось непривычно видеть современные технологии, видеть людей, ходящими с плеерами и сотовыми телефонами. На той улице, где находился Хибари, все, казалось, дышало историей, старым временем. И это сходило на «нет», заменяясь более новыми многоэтажными зданиями, асфальтированной, а не каменной дорогой…

Это было невыносимо – видеть, как он страдает от собственной слепоты, от бессилия. Но все равно продолжает так же улыбаться, острить, шутить… Кею это раздражало. Тупой конь не показывает своих чувств, таящихся где-то у него в глубине. И… зачем он согласился на операцию, зачем согласился отдать свое зрение? Зачем… этот вопрос резал, мучил изнутри каждый раз, как он видел своего любимого человека. Это больно по-своему и ужасно надоедает. С этим Хибари ничего поделать не может. Он полюбил, он привязался – что тут еще можно сказать? Хищник позволил себя приручить, не теряя впрочем, своих клыков. Он еще мог закусать кого-нибудь до смерти, ничуть об этом не сожалея. Он единственный, Он не такой как все, хоть и ничуть не выделяется среди этих слабаков.
Темные глаза смотрят с сожалением. Что полюбил, что позволил полюбить, что допустил такую оплошность, как привязаться к кому-то. Это его слабость, от которой уже не избавишься, не излечишься. Исчезни она – будет только хуже, больнее. Но Кея не собирался куда-то отпускать свою слабость. О нет, этот человек будет рядом с ним… даже если придется терпеть эту жуткую и совсем не нужную вину, теплеющую где-то внутри. Он будет только с ним, принадлежать будет только ему… Другого Хибари просто не потерпит – даже если это будет касаться семьи Каваллоне. Да плевать….
Это его сокровище.

…-Нет, не надо! Стойте!
Глухой стук и тихий крик. Хибари поднял глаза. Второстепенные враги уничтожены, остался один, один, кого он ненавидит. Синие газа сверкали жестокостью и гневом, как и безумием. Казалось, в них не было и нотки каких-либо добрых чувств, все, что могло отразиться сейчас – это холодность, которая не могла не пугать. Но только бледность и испарины пота показывали, как это травоядное напугано.
Но Кее до этого не было дело. Сейчас он желал одного и вряд ли его кто-то смог бы остановить. Он и так был на предел, после того случая, когда он нашел таки Дино. И сейчас никакой пощады. Никакой. При воспоминании о том моменте, брюнет рванул, выставляя вперед оружие с неистовым пламенем облака. Удар. Но этот глупец как-то умудряется увернуться, что, впрочем, не сильно расстраивает хранителя. Быстрый повторный удар, который пришелся в цель и… с этого моменты Хибари словно окончательно снял с себя то спокойствие, что обычно читалось во всех его движениях. Ненависть, злость, жажда крови, хоть синие глаза оставались непроницаемо холодны.
Он не мог просто с обычной, так свойственной ему безразличием относится к этому противнику. Тот, кто был один из виновников его глубокой раны внутри, из-за кошмаров. Все это мучило, сжигало... и заставляло понимать, что теперь у него есть брешь в своей силе. Та брешь, которая теперь не скроется и от нее не избавиться. И эта брешь – вторая виновница всего этого. Этот чертов, тупой конь…
И сейчас, Цукаса был напуган этим человеком. Он и раньше слышал о силе этого человека, считавшегося самым выдающимся среди хранителей Вонголы. Море раз слышал предупреждения, однако, помимо прочего, считал себя не таким уж и слабым. Ошибся. Жестоко ошибся, недооценив ту сеть информации, которая поступает в руки Хибари. Хранитель облака полностью оправдывает свой атрибут – независим, но чудовищно опасен, если хоть как-то привлечь его ненужное внимание.
Так могло продолжаться долго. Удары, жалкие попытки защититься, которые редко когда заканчивались успехом. Но, в конце концов, прижатый к стене Цукаса заметил перемену в брюнете. Болела губа, а во рту чувствовался привкус крови, все тело ужасно ломило от ударов и зрение подводило мужчину. Состояние было не из самых плохих, учитывая, что обычно Кея предпочитал ломать кости – сразу. А здесь и подавно… Но видимо, у юноши было свои мысли на этот счет.
Он спокойно связал невыносимого мужчину, на последок сказав только одно.
-Не пытайся сбежать.
Пожалуй, первая фраза, сказанная им за все время как он ворвался в эту квартиру и прозвучала она отнюдь не дружелюбно. И Цукаса понимал, что сейчас испытает весь гнев облака, весь гнев этого юноши, стоящего перед ним с горящими синими глазами. Без жалости, без какого-либо оттенка чувств – гнев заменил долг, который обязательно нужно вернуть этому мафиозному главе. И сие привело только к одному: сделать несносному поддонку намного больнее, чтобы понял, что не стоит в следящий раз брать чужое.

-Здравствуйте, я…
В то время Кея не слушал, что говорит этот человек. Даже имени поначалу он не знал – это было не интересно. Окрестив про себя этого человека, как нечто среднее между травоядным и отбросом, хранитель облака терпимо ждал, когда закончится эта встреча. На вопросы своего любовника не отвечал, игнорировал, стараясь справится с искушением достать тонфы и врезать по этому сияющему лицу. Но понимая, что, несмотря на слепоту, Дино прекрасно мог отразить его удар – теперь мог. Естественно, почти беспрерывные тренировки после выписки с Хибари дали нужный результат, но все было недостаточно хорошо, как казалось. Этому Каваллоне еще нужно было тренироваться и тренироваться, а он… А что он? Лезет как всегда в гущу сражений.
Заметив, что все же думает сейчас о том. Кто и так рядом, Кея нахмурился. Это было весьма глупо и непривычно на задании думать о таком. Да, он здесь вообще, чтобы защищать этого никчемного блондина – посему стоит быть повнимательнее. Но опасности не было. Хибари этого даже не ощущал, но это касалось только смертельного исхода дела. Сейчас Дино разговаривал с боссом этой группировки – вот тут то и была проблемка. Эти черные, блестящие глаза говорили за себя. Как можно было настолько открыто желать кого-то? Кого-то чужого и… занятого? Если бы Дино мог видеть… Хибари как-то гадко усмехнулся, направляясь к обоим. Все, с него на сегодня достаточно.
Положив руку на плечо Каваллоне, Кея ощутил, как тот напрягся. Вздохнул еле слышно и чуть улыбнулся. На стороже, да? Хоть одно это уже радует – не будет слабым куском мяса…
-Я ухожу.
-Э? Кея?
Снова вздох. Вот что из того, что он сейчас сказал, было неясно? Он хочет, чтобы хранитель еще задержался? В иные моменты он многого хочет. Встреча и так провалится – этот извращенец не согласится на перемирие сразу. Кея и так мог это сказать, но не думал, что Дино такой уж дурак – не настолько. Так скажите теперь недовольному юноше, какого черта они тратят здесь время?
Видимо Дино прекрасно понял, в каком Кея настроении, поэтому быстро попрощался с Цукасой, не заметив недовольного взгляда, как и тона в голосе, сказавшего: «До встречи». Сейчас босса Каваллоне заботила лишь удаляющая спина любимого, которую он нагнал без труда. Аура недовольства так и сквозила повсюду, будто указывая направление.
-Не злись! Поедем вместе…

Хибари усмехнулся, ломая очередную кость на этот раз плечевого сустава. Где-то краем сознания слышал дикий крик. Он долго искал, долго боролся с этим желание – и вот, оно исполнено. Перед ним сидел окровавленный, бледный и полностью сломленный человек. Цукаса даже выговорить и слова не мог, бормоча только себе понятные слоги. Затуманенные глаза, показывающие, что сознание уже явно на границы бытия. Запутанные длинные и окровавленные волосы, прилипшие так мерзко к коже. Измятый, запачканный дорогой костюм, что некогда «сиял» своим великолепием – теперь от него осталось лишь слово: костюм. Впрочем, как от «человека» - человек.
Мужчина был на грани гибели, что не удивляло. Но Кея задумчиво оглядел его с ног до головы. Ему было трудно прорваться в эту квартиру – точнее мучительно долго. Столько людей пришлось покалечить, убрать с дороги – смести, наконец. А сейчас брюнет был здесь, в это залитой лунным светом комнате, с прозрачными тюлями, массивным и красивым столом с кучей бумаг, которые теперь почти все валялись на полу… и два силуэта. Один полусидящий, другой присевший рядом.
Кея наконец встал. Время вышло. Скоро сюда прибудет Вонгола, потому что, скорее всего Кусакабе сообщил этому мальчишке Саваде, где они находятся. Не удивительно. Он любил так делать, правда на промежутке какого-то времени – только как сам Хибари здесь закончит. И дело завершено. Этот человек больше не сможет взять оружие, скорее всего, останется калекой и даже не сможет ходить. Но для хранителя это ничего не имело значения. Лишь раз юноша заглянул в глаза того, кого так сильно ненавидел в последние месяцы.
Шаг назад. Полные пустые глаза – Кея добил Цукасу и морально. Своими чувствами, своим поведением, болевым шоком наконец. Что может сломить человека? Множество вариантов, учитывая ситуацию, в которой этот человек оказался.
Но Хибари Кеи уже не было здесь. Лишь ветер качнул тюли при лунном свете, измазанные чужой кровью. Лишь тишина здесь была почетным гостем. Казалось, тихого дыхания раненного мафиози не было слышно. Тишина. Словно дар молчания.

Эпилог.
Хибари впервые шагнул в этот дом, после такого длительного отсутствия. Очень длительного. После того, как он нашел Дино, юноша все равно не возвращался сюда, словно о чем-то задумавшись, каждый раз, когда речь заходит об этом доме, где он раньше жил. Он не мог опять видеть это травоядное в таком состоянии, которое так не понравилось ему. Раздражало. И этот человек когда-то был сильнее его? И… вышел из такой ситуации психологической, глубокой травмой? Это злило, но, правда, отличалось от той злости, которую испытывал Кея на Цукасу. Если в тот момент ему хотелось порвать врага так, чтобы он запомнил это надолго, то здесь все проще: преподать одному парнокопытному урок. Но, увы, это тоже не было возможно сделать. Каваллоне охраняли как зеницу ока. Не то, чтобы это мешало особенно Хибари, но шума поднимать он не хотел. И видеть лишний раз эти пустые глаза – тоже.
Тихий вздох. Так почему он здесь? Не вытерпел. Банально надоело грызть самого себя. Винить кого-то, однако так и не показываться на глаза одного человека. И не видеть его. Вряд ли Дино еще осознавал, где находится – о состоянии блондина Кея ничего не знал. Сплошные задания, круговорот событий и масса отелей. Надоело все до чертиков, зелененьких перед глазами. И из-за своего раздражения Кея сейчас был здесь. Готовый уже на что угодно, лишь бы перестать корить себя самого изнутри. Больше всего он не любил это.
И когда находится тот, кто подталкивает его к такому. Сколько лет, сколько месяцев, сколько дней они вместе? Хибари не слышал, как скрипнула та лестница, которую он терпеть не мог, и с который все время Каваллоне «летал». Он принял эти дурацкие, сентиментальные чувства еще тогда и не отказывался от них. Скрип. Прогнулась ступенька под весом юноши, а вокруг сплошная тишина. Так что же? Что же теперь? Он не бросит того, кого любит. Не бросит того, кто дарил ему столько тепла, получая взамен в иной момент лишь холодный взгляд… Но и видеть такого Дино Каваллоне было выше сил Кеи. Тот, кто считался сильным. Хибари же не мог его победить – только драться на равных, а в последнее время и не пытался. Тренировки со слепым – лишь тренировки. Нет жалости, но нет и такого буйства, что обычно испытывает хранитель облака. Тень. Вот и первый живой человек в лице подчиненного семьи мустанга. Мужчина сразу узнал Хибари, потому что ни раз и не два почти всем довелось видеть Хранителя облака рядом с боссом. Не раз и не два… А Кея легко прошел мимо, даже не обращая внимания на что-то или кого-то. Не сейчас – ему не нужны пустые слова глупых травоядных. Ему бы услышать один единственный голос, смех, но и то – это не возможно! Лишь неясные хрипы. Как сложно идти, как сложно преодолевать то чувство – забить до смерти, закусать… Наружу не рвались слезы, не рвались стоны – лишь нечеловеческий крик. Он обещал быть рядом. Обещал… Грош цена его словам, но все равно… так хотелось…
Кея берется за ручку двери, в которой находится Дино. Состояние не изменилось – это он успел прочитать по лицам телохранителей. Не лучше, не хуже, лучше… разница? Когда уж закончится этот кошмар? Кея не знал. В данный момент юноша ничего не мог сделать, это было не в его силах. Как все равны перед смертью, перед чувствами. Равны – нет сильных или слабых. Слабых… Слаб ли Хибари? О да, брешь у него имеется. Как говорилось ранее. И большая…. Как оказалась.
Тихий щелчок – брюнет вошел в комнату. Дино полусидит на кровати, невидящим взглядом смотря в окно. А за ним конец лета, уже прохладный воздух и зелень листьев обещает сменится разноцветными и яркими красками… но до этого нет дела этому человеку. Он все всматривался во что-то, не замечая, что к нему пришел посетитель. В простой рубашке, спортивных, будто домашних штанах… Но это не имело значения. В пустых глаза отражалось только небо.
-Эй.
Ответа Хибари не было. Он так и застыл на пороге, с пристальными синими глазами. Но через секунду уже подошел ближе, уже сел на край кровати, всматриваясь в такие знакомые черты лица, блеклые и бледные. Раны зажили, но не душевные. Хоть Кея и понятия не имел, что говорил врач, когда ставил диагноз – это было не нужно. Взгляд все такой же – слепой. И дело было вовсе не в зрении.
Я люблю тебя…
-Лгун.
Хибари протянул руку, касаясь кончиками пальцев тыльной стороны ладони. Теплый. Несмотря на какое-то зловещее и мертвое состояние – Дино был теплым. Как прежде. Тихий очередной вздох. Брюнет прикрыл глаза, наклонившись и ударившись лбом о плечо глупого коня. Секунда – никакой реакции.
Всегда буду рядом…
-Зачем же ты…
Голос был тихим, без эмоций, но звенел в этой тишине комнаты, которую могло нарушить только его речь. Может птицы щебетали за окном. Может кто-то работал или просто уезжал из этого дома. Без разницы. Для Кеи было тихо. Он мог говорить один из двух людей, что находились в спальне. Только он…
…обещаю, никогда не предам тебя.
-…Обещал? Твои слова лживы, сквозят неправдой…
Кея не хотел больше здесь оставаться. Внутри все кипели – нужна была разрядка. Кричать! Убить! Забить! Без разницы... но не сейчас. Юноша не мог отняться от плеча любимого человека. Опять уйти, опять оставить… и тело, словно прочитав эти мысли, не двигалось. Хранитель ничего не мог поделать, кроме как поддаться это слабости, которой так хотел давно. Пять минут, всего пять минут слушать это едва слышное обычно, но такое громкое сейчас сердцебиение. А следом за ним чувствовалось тихое и спокойное дыхание… и тепло. То живительное и такое чужеродное тепло. Хибари понял, что задерживается, что нужно идти – он не мог просидеть здесь всю жизнь – гордость не позволит. Чуть вздрогнув, юноша, наконец, отнял голову от плеча на пару миллиметров, как до его уха долетел неясный звук. Сердце замерло. Глаза взметнулись, внимательно всматриваясь в лицо, а рука хранителя чувствовала, как дрогнула та, чужая, что он все время сжимал.
Еле ощутимый аромат зеленого чая…
-Ке...я.

The and.

@темы: D18: Dino/Hibari, fanfiction